Начнем с прихода «Сбербанка» в Rambler Group. Что изменится в холдинге, не обернется ли это цензурированием или воздействием на редакционную политику?
Приход «Сбербанка» — это в первую очередь возможность больше инвестировать в развитие медиа — в технологии и контент. Новый акционер заинтересован в том, чтобы медиаактивы развивались быстро. Мы и сейчас уверенно растем — с августа 2018 наша аудитория выросла на 28%, но с инвестициями, которые мы получаем в рамках сделки, планируем еще быстрее набирать аудиторию. А вот изменений в редакционной политике не планируется.
Вас не пугает увеличение доли госучастия в Rambler Group?
Нет. «Сбербанк» традиционно воспринимается как госбанк, но на самом деле они уже очень много сделали для превращения в современную технологическую корпорацию, которая занимается не только банковскими или финансовыми проектами. Так что я ни в коем случае не переживаю, что это как-то скажется.
Ты занял пост директора по развитию медиа в Rambler Group. Группа включает в себя абсолютно разные СМИ от Lenta.ru до Championat.com. Как может один человек охватить все, и что ты собираешься менять, как человек, вступивший на эту должность?
Я занимаю этот пост с конца марта. С тех пор мы довольно много сделали. Проанализировали, как что работает, и на втором этапе из этого анализа сделали выводы, где-то подкрутили работу с источниками, где-то изменили форму подачи материалов, например, заголовки.
Главный принцип, которого мы придерживаемся — не существует контента только на главной странице вашего сайта. Если вы думаете, как подать его исключительно на главной, то вы, скорее всего проиграете. Контент отображается еще и в рекомендациях, в выдаче Google, в «Яндекс. Новостях», в социальных сетях, которые стали отдельным важным инструментом для взаимодействия с аудиторией. Контент в любом случае мультиканальный, и чем привлекательнее вы его делаете во всех потенциальных каналах, тем больше читателей вы соберете.
Кроме этого, мы работали над регулярностью, потому что те же агрегаторы очень чувствительно реагируют, если в выходные количество контента снижается.
Еще мы расширили тематику некоторых изданий. Например, Ferra была исключительно про гаджеты, но очень хочется, чтобы она трансформировалась в научно-технологическое издание, поэтому мы добавили к ней немножко техно-социального подтекста, про блокировки, например, и про военные технологии. Потому что военные технологии — это то, что всегда заходит в технологических изданиях. Поэтому Ferra и показывает такой сумасшедший рост по трафику, аудитория выросла в 2,5 раза с апреля — c 1,8 до 4,8 миллиона уникальных посетителей. Другой пример — «Секрет Фирмы», в котором мы с новой редакционной командой переработали концепцию издания, расширили тематику и изменили подачу материалов. В результате с 420 тысяч уникальных посетителей в марте «Секрет» вырос до 1,3 миллионов в июле. И это только начало!
На глобальном медиарынке одни редакции балуются с блокчейн-платформой, другие — с искусственным интеллектом, третьи — учат роботов правильно писать заголовки. А российские медиа — это не совсем технологичная история?
Я отчасти согласен с определением «баловство», потому что реального эффекта все эти вещи пока не приносят. С другой стороны, хорошо что у этих медиа есть возможность создавать целые подразделения, который могут баловаться с такими вещами, а в будущем, возможно, имплементировать их в реальную жизнь.
На самом деле, у нас это тоже есть. Просто об этом меньше говорят, потому что гораздо больше заняты повседневными вещами, такими, например, как, борьба за окупаемость. В этом, кстати, важное отличие — на западе очень многие медиа говорят о своей выручке и не очень хотят, чтобы все смотрели на показатели чистой прибыли, хотя ключевые именно они. Вообще, надо понимать, что многие лидеры западной журналистики наподобие Washington Post и New York Times никогда не имели цель выйти на самоокупаемость и прибыльность. Для людей, которые ими управляют или владеют гораздо важнее освещенность тех или иных тем в медиа, некое такое лоббистское и PR-сопровождение на Капитолийском холме. Поэтому им важно декламировать, что они имеют не только колоссальную аудиторию и развивают все каналы, но еще и работают над какими-то сверхважными вещами, которые, возможно, будут внедрены только через 5 лет.
Конечно, у нас есть и краткосрочные, и долгосрочные задачи, но я предпочитаю не говорить о планах, (потому что говорить, как известно, это не ворочать мешки), а сначала это решение внедрить, опробовать, а потом рассказать об этом рынку так, чтобы все крайне этому удивились в позитивном смысле.
И желательно первые результаты получить.
Совершенно справедливо, чтобы потом показать, что эта штука — рабочая. На самом деле, не нужно думать, что искусственный интеллект, который пишет заголовки, это что-то невероятное. Это продвинутый A/B-тест, который анализирует похожие по семантическим значениям заголовки из какого-то количества примеров, которые загрузили в эту нейросеть. Все. Это на самом деле для хороших специалистов по нейросеткам работы на две недели: научить нейросеть делать это и найти массив заголовков. Должен быть человек, который просто возьмет их и будет копипастить с разных сайтов, а потом нейросетка обучится находить наиболее крутое сочетание слов и тестировать 2 сочетания на A/B. Это никакой не искусственный интеллект, а робот, который пишет заметку о погоде. Сколько «Синьхуа» (Xinhua News Agency, — прим. ред.) носится с этим? 3 года. Где результат? Наверное, стало больше заметок о погоде. Поэтому все разговоры о будущем — это конечно очень красиво и, возможно, хорошо с точки зрения PR, но большой пользы от этого я пока не вижу.
У «Синьхуа» и телеведущий уже есть сгенерированный.
Сгенерировать нейросетку с визуалом, которая будет похожа на человека — это тоже не очень сложно, как и заставить нейросетку говорить. Причем не диалогами, как робот София, которая тут же выдает «хочу уничтожить человечество», а монологами, что довольно просто, потому что нейросеть может даже написать песню в стиле «Гражданской обороны», как мы прекрасно знаем. Все эти упражнения архитекторы нейросетей проделывали еще три года назад. С тех пор ничего не изменилось, потому что внедрение технологии обойдется довольно дорого, а конкретного результата здесь и сейчас не видно. Хорошо, внедрим мы нейросеть, у нас и так стоит A/B-тест в заголовках, мы и так получаем трафик. Станет ли лучше наше A/B-тестирование заголовков от того, что мы потратим дикое количество денег на то, чтобы подключить ко всему нейросеть? Не настолько, чтобы тратить деньги на ее подключение. Давайте мы пока её будем дальше обучать, может быть, она научится делать что-то ещё, тогда и поговорим.
А что-то из этого «баловства» может помочь журналисту в его обычной жизни?
Конечно. Например, в придумывании заголовков, над которыми всегда много бьются — и в новостях, и в заметках. Хороший материал нужно уметь продать аудитории. И если ты потратил много сил на подготовку и в итоге не смог продать его аудитории — ты просто дурак.
На мой взгляд, эффективной продаже могут помочь системы автоматизированной верстки, а не пресловутая Тильда: что-нибудь более продвинутое и адаптируемое под абсолютно любые сайтовые движки, и в то же время, не требующее дополнительного выноса во внешние сервисы и дающее возможность постановки туда своей медийной рекламы.
Но наверное самое полезное, что можно было бы разработать — система мониторинга контента, которая бы агрегировала все СМИ, все соцсети и Telegram. Вопрос в стоимости ее разработки, а так она была бы полезна и редакциям и государственным органам.
Я помню на «Хабре» пользователь тестировал два варианта на заголовках Lenta.ru.
Да, я читал эту историю. На самом деле у очень многих уже введен A/B-тест, например у «Новостей Mail.ru» он работает. Они делились результатами, это было очень интересно. A/B-тест — это классная штука, которая действительно работает.
Мы тоже планируем его внедрить как минимум в отношении новостей. С лонгридами все-таки более такая персонифицированная история, которая определяется автором, редактором, мироощущением в плане подачи материала, нужного градуса и так далее. Но в новостях это более эффективно, потому что очень часто ты не знаешь какой вариант заголовка выбрать. И анализ, какой из них более привлекательный для аудитории в разрезе, например, того времени, когда это выходит на сайт, уже можно отдать на откуп машинкам.
Какая у вас сейчас аудитория по прямым заходам?
У нас самый большой процент прямых заходов в Рунете среди федеральных изданий — в июле на них пришлось почти 40 процентов трафика «Ленты». Причем эти данные есть в открытом доступе, их легко найти. Если ты делаешь большое федеральное медиа, то ты должен быть максимально открытым рынку и простым пользователям, которые могут посмотреть, как у тебя обстоят дела с трафиком. Мне порой, например, очень любопытно, почему у многих СМИ закрыта статистика.
Очень приятно, что процент прямых заходов снижается очень незначительно. В 2018 по сравнению у 2017 это 2−3%, что на самом деле тоже абсолютно рекордная история при том, что возрасты очень сменились. Получается, что с ростом аудитории у нас растет доля мобайла, но при этом практически не падает аудитория десктопа.
И с чем связываете такое омоложение?
Я думаю, с тем, что все-таки немного сменился контентный портрет. Мы начали затрагивать темы, которые раньше не затрагивались в принципе, про которые коллеги по рынку стеснялись говорить или просто не считали это интересным. Например обсуждали, как прессуют рейверов, а до этого очень круто прессовали чуваков, которые делали всякие техно и рейв-вечеринки.
В результате появился флер молодости и дерзости, которой привлёк молодую аудиторию. Если по-хорошему сейчас взглянуть на топ-10 СМИ в Рунете, то что им ещё читать? Нас и, возможно, РБК. Самые серьезные и настроенные на то, чтобы покорять большой бизнес по окончании университета признаются, что читают РБК. Но когда они хотят инфотеймента, лонгридов, что-то забавное, не связанное исключительно с экономической или политической новостной повесткой, они идут либо к нам, либо на «Медузу».
То есть, напротив пункта «сделать «Ленту» более инновационной и хайповой» можно поставить галочку.
Это постоянный процесс. Чуть-чуть замедляешься — и все, аудитория утекает, потому что конкуренция острейшая. Конкуренция — это и паблики «ВКонтакте» и каналы в Telegram, опять же повязанные с пабликами, аккаунты в Instagram от тех же изданий — люди на все эти каналы подписываются, и это перетягивает их внимание. Тут галочку поставить нельзя — притягивать и удерживать аудиторию нужно постоянно.
На какие площадки «Ленты» в соцмедиа сейчас делается ставка?
Есть, понятное дело, великая четверка: Facebook, «ВКонтакте», Twitter и «Одноклассники». Есть YouTube-канал, который за год вырос с 1000 подписчиков до почти 39000 без особых трат на продвижение. Один раз мы потратили 50 000 на посев в тематических сообществах «ВКонтакте», всё остальное — это органический рост. Есть Instagram, но там вообще очень скромные показатели, мы им начали заниматься только с января этого года. Я думаю, что он очень скоро прибавит, судя по тому, что выглядит очень нестандартным по сравнению с тем, что делают другие. Там очень классные карусельки есть, где все картинки с информацией расположены на едином фоне. Ты их листаешь, и, если ты задерживаешься в середине, ты видишь, что одна картинка переходит в другую.
На самом деле я сторонник того, что во всех каналах, где присутствует аудитория, должен присутствовать и медийный бренд. При этом важно не драйвить переходы именно на сайт, а создавать там релевантный контент, который наиболее подходит пользователям этой площадки, к которому они привыкли. Но при этом этот контент должен быть под твоим брендом, что автоматически означает верификацию информации и непосредственно брендинг. После чего это естественно нужно монетизировать, но не сразу, а постепенно.
А есть ли проблема с трафиком в Telegram, который внутри себя открывает новости?
В своих Телеграм-каналах ты делаешь сокращенную ссылку, и Телеграм не может переделать ее в Instant View. Можно посмотреть по двум нашим каналам, никаких проблем абсолютно с этим нет. Конечно, когда люди кидают ссылки друг другу в телеге, обидно, что там instant view, но по факту это не колоссальный объем потенциального трафика. Telegram — это в принципе не про конверсию со ссылок, это про медийность, охватность и последующий заработок на нативных постах. Мы это понимаем и пока скорее по какой-то сложившейся традиции драйвим переходы непосредственно на сайт. Плюс мы не можем всю информацию сразу излагать в посте, особенно если это лонгрид.
Сейчас мы стараемся достигнуть соотношения 60% контента с ссылками на 40% контента без ссылок. Это применительно и к Telegram и ко всем соцсетям в принципе, включая Twitter, Facebook, «Одноклассники» и всем остальным. В перспективе, конечно, процент без ссылок, на мой взгляд, должен увеличиваться, просто потому что опять же возвращаемся к тому, с чего я начал — создание контента под своим брендом, релевантного платформе, в которой он существует.
А на YouTube у вас какой контент?
На YouTube — обычный информационно-развлекательный, больше с уклоном в сторону информационности. Еще у нас были два замечательных документальных фильма. В итоге вышло шикарно, мы потратили 50000 на продвижение одного из них и собрали 700000 просмотров просто потому, что людям действительно зашло, судя по комментариям. Поэтому в дальнейшем, конечно, хотим всего этого делать больше, причем чтобы это было не просто видео-отделом в рамках «Ленты», а полноценной видеоредакцией полного цикла и с редакционным потенциалом и производством контента, который интересен редакции и в качестве коммерческой истории.
А продакшн для кого вы могли бы делать?
Для любого коммерческого клиента, который действительно хочет дополнить свой нативный контент — статью или спецпроект — видеороликом для соцсетей или YouTube.
Сейчас вообще на видеоконтент молятся все, особенно медиа.
Это данность, люди действительно смотрят много видео, YouTube заменил телевизор. Вы с утра и вечером смотрите YouTube, в метро смотрите Instagram. В Facebook вы переходите во вкладку «видео» или смотрите, что постят ваши друзья. Иногда вы ещё слушаете подкасты и смотрите паблике в «ВКонтакте» или в Facebook. В Facebook. Вот модель потребления стандартного пользователя от 16 до 35 лет сегодня на Западе, и она постепенно приходит в Россию. Она будет именно такой, хотим мы этого или нет. Либо мы принимаем и адаптируемся к этому, смотря вперед, либо можем встать в гордую позу и так счастливо состариться и умереть. Мне второй способ не нравится.
А у рекламодателей востребована нативка, если к ней ещё что-то подснять?
Вообще они этим интересуются, но не всегда понимают, что конкретно действительно сработает на конечную аудиторию. Плюс иногда тренды приходят с некоторым опозданием — то, что действительно работает, становится востребованным через полгода-год. Чем раньше ты отстроишь все эти структуры для того, чтобы быть готовыми удовлетворить любой запрос, тем выше вероятность, что ты выйдешь в белом пальто красивый, а все остальные будут не такими красивыми, а их пальто — не настолько белым. А это тебе и нужно.
Какие желания рекламодателей может сейчас удовлетворить «Лента», что у вас интересного в плане форматов, что нового?
В конце прошлого года мы запустили нативную рекламу, сейчас ее становится все больше, потому что интерес к ней действительно очень высокий. Мы делаем различный видеоконтент для рекламодателей. В обозримом будущем будем выходить на нативный контент в социальных сетях. Нужно следить за тем, куда движется рынок, и опережать это движение. По факту у нас сейчас есть все, что востребовано рекламодателями, нужно правильно корректировать — что больше драйвить и развивать, а что просто поддерживать на рабочем уровне и дождаться пока это если не отомрет, то потеряет такую актуальность.
За то время, как ты возглавляешь редакцию, сменился ли как-то состав рекламодателей?
Пул рекламодателей расширился. Изменения в редакционной политике сопровождались встречами с рекламодателями, которым мы подробно рассказывали, куда движемся и как это повлияет на аудиторию. Поэтому по итогам мы ничего не потеряли, кроме того, появились новые рекламодатели, которым действительно интересна наша обновившаяся аудитория и новые форматы, которые мы регулярно запускаем.
А примерно по категориям?
К нам в холдинг приходят абсолютно все сегменты, которые в принципе рассматривают медийку и контент в медиа как один из форматов. Большинство из них выбирают для размещения «Ленту» в числе медиаресурсов группы.
Можно сказать, что это в принципе сопоставимо со структурой экономики России в той части, которая работает с B2C-клиентами?
Да. Но по факту все, кто имеют бюджеты на рекламу и думают, что им нужен контент и медийка, естественно приходят к нам, потому что на рынке есть всего несколько медиахолдингов, соответствующих этим запросам.
А вам самим какой больше формат нравится из рекламных и какие из них самые популярные, что охотнее всего покупают?
Я считаю, что будущее, конечно, за интересным нативным контентом, к которому аудитория проявляет не только потребительский, но чисто редакционный интерес. Это разноканальный и разноформатный контент: и текстовый, и аудиовизуальный, и просто визуальные нативные ролики в соцсетях. Эффективнее всего, как мне кажется, работает пакет из материала на сайте, они у нас могут быть очень разноформатными, плюс таргетированное размещение нативных постов для каждой из соцсетей, адаптированных под их стили. Там могут быть и игровые механики, и тестовые механики, и аудио- и визуальное сопровождение.
Спецпроект для СМИ — это расширение возможностей и функционала (как в технологическом плане, так и в смысле выбора темы) или прикрытие для неудачных экспериментов? Особенно, если говорить о коммерческих спецпроектах. Так, например, у «Батеньки, да вы трансформер» был спецпроект с ПИКом — Дом — который, как я знаю, не вся аудитория положительно приняла.
На мой взгляд, с точки зрения контента, это был очень клевый спецпроект, во-первых — была классная идея, во-вторых, здоровское исполнение. В итоге это интересно читать. Соответственно, в принципе, там видна концепция бренда. Как в коммерческом спецпроекте я не вижу в нем никаких минусов.
К тому же самиздат никогда не говорил «мы не будем зарабатывать на рекламе». У них в холдинге даже есть свое рекламное агентство.
Твой последний спецпроект в трех частях рассказывает про проблему аптечной наркотизации в США — почему именно США? У нас в стране есть абсолютно такие же проблемы, почему люди, знакомые с ситуацией относительно аптечной наркотизации в России будут читать про какое-то далекое государство за океаном?
Мы и про Россию много пишем. Мне кажется, это хорошо, что у читателя есть выбор — читать ему про Россию или про США. У нас в среднем в месяц выходит 5−6 материалов, посвященных России, если мы говорим про наркотическую историю. В целом материалы про Россию у нас составляют 40%, поэтому я думаю, читателю всегда интересно почитать про что-то, что происходит заграницей, и мы предоставляем ему эту возможность.
Не отпугивает ли читателя коммерческий спецпроект? Если он видит, что ты забрендировал спец, не воспринимается ли это как реклама?
Читатель понимает, что медиа должны на чем-то зарабатывать. И ему гораздо приятнее потреблять интересный контент, даже если он забрендирован, чем если бы его заваливали баннерами. Он видит этот спец, как, например, у «Мамахлапинатаны», и думает: «Неплохо ребята заработали, зато рассказали мне что-то интересное». Так что не думаю, что это вызывает негатив. Наоборот, им приятно, что в издании выходит высокого качества нативная реклама. И они ни коим образом не начинают ругаться, что «Батенька» ПИК поддержал, «я не буду это читать». Возможно так могут думать только совсем радикальные группы, которые составляют, наверное, 1−2% от суммарной аудитории.
Как продать спецпроекты аудитории? Как сделать так, чтобы читатель открыл его и прочитал?
Наши спецпроекты — это некое переосмысление уже вышедших тем. У нас есть некоторое количество сериальных циклов-статей, которые в свое время неплохо набрали просмотров. Их можно собрать, актуализировать и сделать из них спецпроект. Методы привлечения у спецпроекта двухфазные. Первая фаза идентична с тем, что делается со статьями — ты просто заносишь спецпроект внешней ссылкой, выводящей на домен, возможно, она даже попадет в «Яндекс. Дзен». Вторая стадия — это «допродавать» в тех же соцсетях, можно немного таргетнуть, если уже разработан аудиторный сегмент.
Третья модель продвижения — видеоролики и YouTube. По факту мы переупаковываем историю и рассказываем ее подписчикам на YouTube. В этом и заключается смысл спецпроектов — они немного шире статей, поэтому и продвижение многоканальное. Скоро у нас должны запуститься подкасты, и тогда будет почти 100%-е покрытие по платформам. И в идеале — чтобы все форматы синхронно выходили на всех платформах.
Можно ли сказать, что small медиа сейчас пытаются быть посмелее, чем другие?
В этом, собственно, их преимущество. Во-первых, у них бывает больше времени на разработку тех тем, на которые у нас времени не хватает. Во-вторых, они могут не так сильно заботиться о своих аудиторных показателях, в-третьих, да, они пытаются быть посмелее, но во многом это обусловлено тем, что они маленькие, и к ним меньшее количество людей захочет предъявить претензии.
Но вообще хорошая, правильная конкуренция на медийном рынке рождает лучший продукт для конечного читателя. И если есть small медиа, которые готовы делать более крутые материалы, чем большие федеральные, то это значит только одно — большим федеральным нужно расти до уровня нишевых. Вот и все, и это очень круто.
А на твой взгляд в России с этим в порядке? Достаточно ли small медиа развиты у нас?
В России очень мало денег на small медиа, потому что им очень трудно себя окупать. Очень обидно, что мы пока не готовы к модели, которая есть на Западе, где благосостояние людей позволяет подписаться на какое-то медиа, которое пишет только про то, что им интересно и донатить ему.
Донатить — это же вопрос про поиск дополнительных источников монетизации. Кому в России из российских медиа удалось слезть с этой рекламной иглы? Разве что «Ведомостям» может быть.
Это подписка. Во-первых, у «Ведомостей» не такой большой охват, и у них изначально ядерная аудитория.
«Такие дела», «Медиазона».
"Такие дела" - это вообще про филантропию и пожертвования.
А у каких редакционных форматов, проектов, цифры хорошие, на что аудитория сейчас клюет, какие изменения произошли за время, пока ты в редакции?
На самом деле есть стандартные запросы людей, это понятное дело прикладные экономические — рубль, доллар, нефть, кредиты. Это стандартные политические вещи, в том числе международно-политические, конфликты. Еще очень интересная тенденция, которая прослеживается у нас, наверное, ещё у «Медузы» и TJournal, это очень большая востребованность инфотейнмента: про различные жизненные казусы, новостей про животных и про всякую интернет-милоту, про флешмобы, мемы и всё остальное. На большинстве ресурсов этого нет. Они либо осознанно, либо неосознанно как-то не особенно драйвят эту тему. Мы ее драйвили всегда, с моим приходом это усилилось, и эта тема остается очень востребована аудиторией. В иные дни, когда пуста та самая минимальная продуктовая информационная корзина российского читателя, именно infotainment и драйвит нам просмотры.
А по длинному формату, лонгриду?
Ежедневно у нас выходит 6−8 лонгридов, и люди этому только рады, судя по статистике просмотров.
Аудитория к ним привыкает, втягивается?
Она уже давным-давно к ним привыкла, у нас среднее время чтения на лонгридах от 8 до 15 минут, и они в среднем собирают более 50000 просмотров в сутки. Это означает, что они востребованы. Люди приходят на «Ленту» понимая, что здесь они найдут интересные длинные материалы, которые они могут почитать и эти материалы могут быть не только по повестке дня. Это могут быть любопытные истории, исторические факты, что-нибудь забавное. Например, статья про 12-летнюю девочку, которая решила стать журналисткой, и теперь ей угрожают все местные копы и ее хотят посадить в тюрьму, потому что она раскрыла какой-то мини-заговор в отдельно взятом американском городе.
Что думаешь про возможности «Яндекс.Дзена»?
У «Дзена» хороший источник трафика, причем трафика довольно качественного. Я как главред, конечно, могу сказать, что было бы больше — было бы лучше. Главное, без потери качества.
Они ещё и молодые относительно.
По меркам постоянно меняющегося медиа-мира они уже если не старички, то точно опытные пользователи. Они уже довольно давно на рынке и прекрасно его понимают, они преодолели большинство болезней роста. Но при этом самое главное, что мы понимаем, что нужны друг другу. И все вопросы всегда решаем в обоюдном диалоге.