«Оранжевая легенда» вместо несбывшихся надежд
Прошел ровно год со
дня первых оранжевых выступлений на киевском Майдане. Люди, собиравшиеся в
многотысячные поющие и скандирующие толпы, ожидали тогда, что их жизнь
кардинально изменится. Они ждали чуда, вдохновленные мессианской риторикой
Виктора Ющенко и его соратников.
Но чуда не произошло. Страна, очнувшись
через несколько недель от «революционного похмелья», поняла, что сменились лишь
актеры, а декорации, как и правила игры, остались прежними.
«А был ли мальчик?»
Главный вопрос, который задавали себе все аналитики после событий
ноября-декабря 2004 года: а была ли вообще в Украине революция? Революция,
согласно словарю Брокгауза и Эфрона — это коренное изменение, резкий
скачкообразный переход от одного качественного состояния к другому, от старого к
новому. В политике революцией называют быстрый переворот в государственном и
общественном строе страны, обыкновенно сопровождаемый вооруженной борьбой
(правда, последняя не признается безусловно необходимой). В специальном смысле,
революция предполагает, во-первых, участие в перевороте широких масс народа;
во-вторых, задачей революции является переустройство государственного управления
на более демократических и прогрессивных началах.
События же, имеющие целью
захват власти одним или несколькими лицами, традиционно называют переворотом.
Вот и в Украине произошел обычный переворот; смена власти была не только
нелегитимной (ни в одном избирательном законодательстве нет никакого
«переголосования» в третьем туре), но и не привела к изменению государственного
строя страны.
Ошибка в оценке этого переворота, по-видимому, возникает из-за восприятия
событий, предшествующих Майдану. Алексис де Токвиль определял предреволюционную
ситуацию как чрезмерные ожидания изменений. Революция происходит не тогда, когда
терпение людей иссякает, не тогда, когда уровень жизни населения стремительно
ухудшается, а в том случае, если происходящие постепенные улучшения уже не
оправдывают завышенных ожиданий. Подобная ситуация сложилась и в Украине
накануне президентских выборов. Итак, предреволюционная ситуация была, но самой
революции так и не произошло.
Было лишь желание одной группы (условно назовем
ее группой Тимошенко — Порошенко) получить в свое распоряжение крупную
собственность, управляемую другой группой (условно, Ахметов — Медведчук). Менять
при этом принципы функционирования системы было не в интересах ни тех, ни
других.
Кому же было выгодно появление легенды об «оранжевой революции»? Очевидно,
что ее спонсорам, как западным, так и восточным. Ни для кого не секрет, что
финансирование кампании Виктора Ющенко шло не только со стороны польской
диаспоры США, но и со стороны крупного российского капитала, заинтересованного в
украинской сырьевой и металлургической промышленности, куда в эпоху Кучмы доступ
ему был закрыт. Именно фигурам, дававшим деньги на поддержание в течение
нескольких недель оранжевой истерии, было необходимо оправдать и одновременно
закамуфлировать многомиллионные траты важностью произошедших изменений, их
«революционностью» и «демократичностью». Хотя, кто как не они прекрасно
понимали, что от перемены мест слагаемых в украинской политике сумма вряд ли
изменилась.
«А воз и ныне там...»
Большинство тех, кто выходил на Майдан в год назад, мечтали проснуться в
новой Украине — богатой, свободной и счастливой. Люди шли на митинги и
демонстрации по собственной воле, веря или убеждая себя в том, что слова лидеров
оппозиции не разойдутся с делом. Важнейшей мотивацией было также не дать России
в очередной раз «поставить Украину на колени». В толпе на Площади Независимости
были, в основном, студенты — т.е. поколение, которое воспитывалось совсем по
другим учебникам истории, чем взрослая часть граждан Украины. Новые учебники,
написанные на Западе, прямо указывали на Россию как на главного врага Украины в
течение последних пяти веков.
Для этой украинской молодежи не могло быть
ничего более унизительного, чем поддерживаемый властями «вражеской державы»
политик с клеймом «зэка». Более мощного стимула для выхода на улицу,
действительно, трудно было придумать. И стимул этот создали не «оранжевые».
Поддерживая голосами и флагами Ющенко, молодые люди на Майдане не выбирали
экономическую или политическую модель развития страны — они защищали свою
свободу.
Как справедливо отмечает украинский политолог Владимир Малинкович, в
«оранжевой революции» не было никакой необходимости — экономических причин для
радикальных изменений в Украине в последние годы не было. Поэтому организаторам
надо было любыми путями перевести восприятие событий из оценочно-логической
сферы в эмоциональную. Здравый анализ и рациональное голосование никогда не
привели бы к поражению лидера правительства, при котором ежегодный прирост ВВП
был самым большим в Европе. Но эмоциональный выбор, к которому принудили
украинских избирателей, уже не оставлял шансов Януковичу.
При этом многие голосовавшие за Ющенко в действительности не ждали от него
реальных изменений к лучшему, а лишь выбирали из двух зол меньшее. В этом стоит
искать причину того, почему до сих пор «оранжевая толпа» не попыталась снова
сменить руководство страны. Но опасаясь, что люди могут опять выйти на Майдан
из-за недовольства новыми властями, Ющенко стал спешно делать то, что делать
было нельзя — пытаться выполнить предвыборные обещания. А поскольку они были,
как всегда, трудновыполнимы и зачастую противоречили одно другому, то новым
властям всего за год удалось полностью исчерпать экономический задел
стабильности, созданный прежним руководством.
Ющенко, как и ожидалось, оказался заложником Майдана, что проявилось и в
назначении Тимошенко премьером, и в последующем скандале громких отставок бывших
соратников по Майдану. Ситуацию постоянного ожидания очередных изменений и плохо
скрываемого желания многих увидеть крах политики новой администрации, Ющенко
создал себе сам. А принятая накануне «революции» конституционная реформа заранее
сделала все завоевания «оранжевых» замком на песке, который простоит ровно до
подведения итогов выборов в Верховную Раду в марте 2006-го.
Окружение Ющенко
понимало, что экономического кризиса не избежать, понимало и временность своей
победы. И поэтому оно старалась максимально эффективно использовать краткую
передышку для достижения личных целей.
Зачем ломиться в закрытую дверь?
Одной из главных идей новой власти был отказ от балансирования Украины между
Россией и Западом. Выбор Ющенко в пользу Европы и США был обусловлен, конечно,
не только тем, что его супруга — американка. Прозападная ориентация была
следствием осознания невозможности победить никак иначе, кроме как объединив
вокруг себя весь антироссийский и прозападный электорат Украины. Идеологи победы
Ющенко отдавали себе отчет в том, что быть более пророссийски ориентированным,
чем Владимир Путин, который однозначно подержал Януковича, — нельзя.
Следовательно, надо быть более рьяным демократом, европейцем и либералом, чем
Вайра-Вике Фрейберга и Александр Квасьневский вместе взятые.
Однако главный
посыл «оранжевых» — «мы войдем в Евросоюз, так как мы часть Европы и нас там
ждут, а Россия была и будет восточной деспотией с имперскими замашками» — давал
выигрыш на выборах, но никак ни сочетался с реальной международной политикой.
Всем было понятно, что в Евросоюзе, только что пережившем масштабное расширение
и поставленным в тупик «турецким вопросом», Украину особенно и не ждут.
Еще во время «стояния на Майдане» многие украинские политологи направленности
принялись говорить о возрождении субъектности Украины. Философ Сергей Дацюк даже
прямо завил, что теперь Украина уже не объект соперничества России и Европы, а
субъект международной политики. «Нам надо решать вопрос, что делать теперь с
Россией, а не что Россия может сделать с нами», — храбрились эти аналитики. Но,
вдоволь порадовавшись пару месяцев победой над «всесильной рукой Москвы»,
сторонники самобытного украинского пути обнаружили, что и в геополитическом
положении Украины ничего к лучшему не изменилось. Страна как зависела от
российских энергоресурсов, так и зависит. Для всех стало очевидно, что ни США,
ни Евросоюзу, ни тем более «доброй соседке» Польше не нужна сильная независимая
Украина с собственной внешней политикой, с какой-то серьезной ролью в решении
европейских проблем. Всем им была необходима лишь Россия без Украины.
В этой связи абсолютно логичным оказывается наметившийся поворот Украины в
сторону диалога с Россией. Первое время Москва сама, казалось, боялась общаться
с новыми властями в Киеве. Российская правящая элита, запуганная возвратившимися
«на щите» кремлевскими политтехнологами, иллюзорную «оранжевую революцию» стала
воспринимать как реальную угрозу своему существованию. К счастью, «оранжевые»
чиновники своими действиями быстро разубедили российских коллег в том, что они
чем-то принципиально отличаются от деятелей прежнего режима.
Постепенное
потепление отношений между правящими элитами стало вполне закономерным и
ожидаемым. Многовековая историческая и культурная связь, а, тем более,
фактическая изолированность Украины в европейском политическом пространстве
успешно развенчивают миф о фатальной неспособности режима Ющенко вести диалог с
Кремлем. Но вот насколько конструктивным, ответственным и результативным будет
этот диалог со стороны Киева? Перипетии газовой проблемы показывают, что пока
Киев неадекватно оценивает свои возможности.
Что празднуем?
«Что будет после выборов?» Спустя год народ в Украине задает себе тот же
вопрос. Фактически, огромная энергия национального порыва людей, вышедших на
улицы Киева, Донецка, Львова и других городов, была растрачена впустую. Применив
чрезмерный ресурс для достижения локальной, сиюминутной цели, украинская элита,
возможно, лишила сама себя исторического шанса консолидировать нацию и поставить
свою страну в один ряд с крупнейшими мировыми державами.
Помпезно отмечая в
эти дни годовщину разочарований, украинские власти напоминают персонажа одного
сатирического монолога, который, проснувшись на утро после большой вечеринки,
глядя в зеркало, вспоминает причины ночного торжества. «С днем рождения,
клоун!», — поздравляет он сам себя...
Григорий Добромелов, ИА «Росбалт»