До последнего шампиньона
От бизнеса Надежды Копытиной, одного из самых ярких предпринимателей поколения 90-х, практически ничего не осталось
«Мне с утра Чичваркин из Лондона звонил, приезжай к нам, говорит, — с ходу выпаливает Надежда Копытина, идя на высоченных шпильках по редакционному коридору так быстро, что мы за ней не поспеваем. — Но я-то теперь невыездная — долги. Сегодня с утра перевела детей в бесплатную школу! Недавно мне на счет пришла компенсация по коммунальным платежам в 1800 рублей, я на нее имею право как многодетная мать-одиночка, так все сразу списали в счет долга перед банком. Я — к судебному исполнителю, говорю, вы понимаете, что делаете, а он мне: несите бумагу, что это именно компенсационные деньги. Да не буду я больше никаких бумаг носить!» Потом в одно мгновение Надежда переключается на тему технического регламента на замороженные креветки, производство которых она налаживала в течение нескольких лет, а после интервью с неподражаемым артистизмом позирует редакционному фотографу.
Поводом для встречи с известной бизнес-вумен стало ее открытое письмо в интернете на имя премьер-министра России. В нем она рассказала о своем критическом положении. Практически все физические активы группы компаний «Ледово», ведущего игрока на рынке морепродуктов, находятся в конкурсном управлении. При этом она лично должна банку 350 млн рублей, ведь кредиты на развитие бизнеса Надежда брала под свое поручительство.
Буря и натиск
«Ей крупно повезло, — заметил один из свидетелей нашей встречи с Копытиной. — Такие, как она, ушли со сцены еще в девяностых». Действительно, Копытина принадлежит к первому поколению предпринимателей. Напористых, отказывающихся понимать, что в этой стране невозможно строить бизнес, считающих, что возможностей заработать неисчислимое множество, нужно только разглядеть их и тут же воспользоваться, готовых к тому, что из десяти попыток девять будут неудачными.
Она приехала из Нижневартовска в Москву в начале 90-х — поступать в МГУ. Не прошла. Стала зарабатывать на жизнь челночной торговлей. Случайно познакомилась с бизнесменами из Литвы, торгующими экзотическими тогда крабовыми палочками. Перешла на торговлю морепродуктами. А через некоторое время решила заняться производством глазированных льдом креветок. Впоследствии продуктовый портфель «Ледово» пополнился пресервами из креветок, мидий, морских гребешков.
Открыв в 2001 году агрокомплекс «Ледово» в Подмосковье, Копытина в 2003 году купила еще одно предприятие — в Калининграде. Производство в СЭЗ в непосредственной близости от причала выглядело заманчиво. Единственная закавыка — трансформаторная подстанция, скважина с водой и подъездная дорога находились на участке другой компании, контейнерной. Тем не менее Копытина перенесла производство морепродуктов из Подмосковья в Калининград, думая, что со всеми можно договориться. Но у контейнерной компании сменился хозяин, и начался прессинг: производство «Ледово» занимало площадку, подходящую для контейнеров. Пришлось через суд добиваться права подъезда по дороге к воротам завода. Но тут начались отключения электричества — «Ледово» пришлось самостоятельно подключаться к городской сети. Все это требовало затрат.
Копытина совершала ошибки, которые мог бы предотвратить любой грамотный финансовый директор, — оценивала на глазок рентабельность новых проектов. «Когда я решила развивать производство грибов, то прикинула: себестоимость выращивания килограмма шампиньонов 20–25 рублей, продается он за 60 рублей, а замороженные шампиньоны и того дороже. Вот рентабельность. Но я не учла, что потом на нее лягут инвестиции и необходимость оплаты по кредитам», — рассказывает она. Она развивала бизнес за счет заемных средств — выпускала облигации, по которым приходилось обеспечивать высокую доходность, и брала кредиты: «Мне все говорили, что 18–19 процентов — это выгодно, но сейчас я уже понимаю, что в какой-то момент IPO обошлось бы дешевле».
Не слишком прилежно в «Ледово» занимались и коммерцией. «В неделю мне нужно два контейнера. А перевозчику выгоднее накопить у себя несколько и прислать сразу десять. Но для нас это означает рост расходов на логистику, растаможивание, приходилось оплачивать простой контейнеров из-за затяжек с оформлением и разгрузкой», — рассказывает Копытина. Такое невнимание к факторам, снижающим эффективность бизнеса, возможно только в период растущего рынка. Но в момент кризиса осенью 2008 года выстрелил накопленный эффект всех этих рисков. Сети начали задерживать оплату продукции, случились расходы, связанные с упомянутой нерегулярностью поставок. ГК «Ледово» перестала справляться с выплатой по кредитам Сведбанку, а в начале 2009 года ее ждало значительное повышение объемов выплат согласно ранее установленному графику.
Правда, банк-кредитор проявил инициативу, начав переговоры о реструктуризации долга, но, услышав, что предполагается значительное, до 33%, повышение ставок, Надежда от переговоров отказалась. Стала искать новые возможности — продать что-то и отдать долги. Думала продать квартиру, но банк на нее наложил арест. До последнего откладывала продажу собственно бизнеса. В конце концов банк ввел конкурсное управление на калининградской площадке. Агрокомплекс «Ледово» пришлось продать в июне 2010 года. Но после этого случилось нечто, что заставило Надежду написать Владимиру Путину.
Росчерком пера
Надежных покупателей ЗАО «Агрокомплекс “Ледово”» (в дальнейшем — агрокомплекс), где у ГК «Ледово» были размещены мощности по выращиванию шампиньонов, Копытина увидела в Евгении Зуеве, президенте ТПП подмосковного города Черноголовка, и Леониде Бучацком, управляющем черноголовским филиалом Мастер-банка и председателе совета директоров ЗАО «Богородская трапеза» (в дальнейшем — «Трапеза»), выпускающего грибные консервы. Как сообщил Леонид Бучацкий, «интерес к комплексу по выращиванию шампиньонов возник потому, что он представлял собой независимый от природных условий источник свежих грибов, основные потребности которых на российском рынке покрываются на 90 процентов поставками польского продукта».
По словам Копытиной, договор купли-продажи готовился долго, особенно плотно она, ее юристы и представители покупателя работали над текстом в уик-энд накануне подписания. Но в день подписания, 4 июня 2010 года, «три команды юристов, работающие на меня, оказались недоступны, а сторона покупателя приехала с совсем другим текстом договора». Поскольку в тот же день должно было состояться судебное заседание по иску банка-кредитора о введении конкурсного управления на агрокомплексе, а представитель покупателя согласился выступить на нем, чтобы остановить процесс, Копытина подписала договор: не дай бог, выступление бы сорвалось. Это и послужило источником дальнейшего конфликта между сторонами. Впрочем, покупатель происходящее конфликтом не считает. «Вести длительные переговоры, подписать договор о продаже акций со стопроцентной сменой собственника, а спустя считаное количество месяцев подать исковые заявления о признании договора недействительным по надуманным предлогам — это конфликт?», — задает риторический вопрос Евгений Зуев.
События развивались быстро и драматично. Уже через месяц после подписания договора, в июле 2010 года, Копытина подала иск в суд о расторжении сделки. В августе ее перестали пускать на территорию агрокомплекса, где часть компаний ее группы еще продолжала арендовать помещения. Впрочем, г-н Зуев утверждает, что Копытина ушла с объекта добровольно. А в сентябре она захватила агрокомплекс с помощью охранного предприятия. С тех пор она руководит производством и ведет судебные и несудебные бои со стороной покупателя. При этом масштабы производства упали по сравнению с 2008 годом в шесть раз, с 60 млн рублей в месяц до 10 млн — ниже точки безубыточности.
Покупатель, как только сделка оказалась в подвешенном состоянии, перестал вести начатые им переговоры с банком-кредитором об урегулировании задолженности агрокомплекса. А банк после прекращения переговоров с «Трапезой» настоял на введении в агрокомплексе конкурсного управления, но на момент сдачи номера было известно, что Надежда Копытина и охрана очередной раз не пустили конкурсного управляющего в сопровождении милиции на территорию предприятия.
По мнению Александра Волкова, руководителя консалтинговой компании «Минфин», Надежда Копытина в сложившейся ситуации выступает в роли рейдера, хоть и не по злому умыслу. Просто она подписала документ, оставляющий множество дыр в его толковании. В результате покупатель и продавец по-разному поняли свои права и обязанности по совершению оплаты, обозначенные в договоре.
Речь шла об уплате сразу 1% от общей суммы в 1 150 000 долларов и 9% — через день, после передачи правоустанавливающих документов на объекты недвижимости. Что касается остального, то условием выплаты в договоре названо «прекращение в полном объеме залога имущества и прав эмитента». В залоге у Копытиной оставалось 90% акций, и она полагала, что, не подписав передаточное распоряжение, сохраняет право собственности за собой (что действительно закреплено в ГК) до полного расчета. «Трапеза» же исходила из другого пункта договора, по которому, уплатив аванс, она получает право собственности на 100% акций. Под авансом, по всей видимости, имелись в виду уплаченные 10% их стоимости. Хотя, по словам Андрея Глушецкого, консультанта по административному праву, термин «аванс», используемый в договоре, отсутствует в ГК, и если трактовать его как предоплату, то договор однозначно включает в нее всю сумму сделки.
Еще одним источником спора послужил пункт договора о переходе к покупателю всех обязательств по долгам продавца после перехода прав собственности на 100%. По словам Бучацкого, продавец подготовил выписку из реестра акционеров, которую он «увидел в руках Копытиной Н. Я. при передаче ею оригиналов учредительных документов и документов на объекты недвижимости». «Я лично по телефону от человека, которого Копытина Н. Я. представила мне как своего юриста, выслушал ее предложение, чтобы ЗАО “Богородская трапеза” сразу после первой оплаты (1% от договорной суммы. — “Эксперт”) стала собственником агрокомплекса “Ледово”», — говорит он. Копытина утверждает, что это не так. Поэтому, узнав, что у «Трапезы» вскоре после подписания договора появился реестр акционеров агрокомплекса, в котором отсутствует ее имя, и при этом не погашаются ее долги, Копытина подала иск о расторжении сделки.
Андрей Глушецкий считает, что спора можно было бы избежать, выбери стороны цивилизованный метод организации расчетов — с помощью безотзывного аккредитива в банке. По его мнению, отказ от использования этого надежного механизма свидетельствует либо о непрофессионализме, либо о недобросовестности сторон. Кстати, юристы банка-посредника, увидев противоречия в тексте договора, наверняка указали бы на них сторонам. На вопрос, почему в договоре предусмотрена оплата наличными или перевод денег на счет продавца, Надежда Копытина ответила — «по незнанию», а Леонид Бучацкий, работающий, напомним, в банке, сообщил, что данный метод расчета не был предметом обсуждения сторон по договору, поэтому он на нем и не настаивал.
Но разбираться в этом — дело судов. Уже дважды арбитражный суд Московской области выносил приговор не в пользу Копытиной. Очередная тяжба, назначенная на 24 февраля, перенесена на месяц. Нам же обидно, что из-за безалаберности таких бизнесменов, как наша героиня, казавшейся безобидной в тучные годы экономики, сегодня страна теряет в общем-то полезные и перспективные проекты. Жалко и саму Надежду Копытину, ведь бизнес для нее — все, ради него она готова ущемлять даже интересы семьи. Впрочем, природный предпринимательский талант невозможно убить решением суда. «Если суд решит не в мою пользу, значит, я не предприниматель», — сказала Копытина в конце интервью, забыв, что за полчаса до этого делилась впечатлениями о выставке «Продэкспо», где она присматривала себе новые объекты для приложения своих предпринимательских сил.
Анастасия Матвеева
Софья Инкижинова
Журнал "Эксперт"