"Я лично занимался банкротством Инкомбанка"
Глеб Тихончук завершил карьеру банковского юриста, чтобы начать новую в клиентском бизнесе
Сегодня у выпускника юрфака МГУ Глеба Тихончука переломный момент в карьере.
С последнего места работы в "Свенска хандельсбанкен" он ушел, а на новое - в Padva, Haslam-Jonse & Partners LLP - только успел заступить.
Глеб Тихончук закончил юридический факультет МГУ в 1992 году. Профессия юриста была тогда не очень востребованной: все серьезные споры, в том числе хозяйственные, решались прямо на улице или в подмосковном лесу путем перестрелок, а единственным способом минимизации рисков был категорический отказ от занятий каким-либо бизнесом. Примерно так Тихончук и поступил.
Точки соприкосновения с миром Строго говоря, мысль заняться бизнесом даже не успела прийти ему в голову, потому что со студенческой скамьи он прямиком направился работать в парламентский центр Верховного совета (ВС), руководимый тогда профессором Хасбулатовым.
- Я работал под началом Константина Лубенченко,- рассказывает Тихончук.- Он совмещал деятельность в ВС (где был сначала зампредом комитета по законодательству, а затем и председателем палаты ВС) с работой на кафедре теории государства и права МГУ, где мы с ним и познакомились. Как и нескольких других своих студентов, он взял меня к себе в ВС. Я до сих пор считаю, что именно этот человек сделал из меня юриста, позволил мне профессионально состояться в жизни. Я поработал в ВС, втянулся, но со временем понял, что рутинный парламентский процесс - это в большей степени социальная функция, чем профессия. И тогда я стал искать возможность овладеть ремеслом. Ремесло - это умение хорошо делать простые вещи в профессии.
Тихончук решил уйти в коммерческую сферу.
В 1994 году он оказался в Московском банке реконструкции и развития (МБРР), где проработал юристом один год. Затем сменил МБРР на Токобанк, который в то время был в десятки раз крупнее МБРР.
- Это был очень интересный проект, связанный с международным финансовым рынком; тогда точек соприкосновения России с окружающим миром в банковской сфере было мало, да и специалистов, которые могли обеспечить приятность этого прикосновения, тоже было немного. Требовался, к примеру, свободный английский, а у меня он был.
В Токобанке Тихончук проработал два года.
В 1996 году группа коллег Глеба перешла в Объединенную финансовую группу Бориса Федорова.
- Меня они позвали с собой,- рассказывает Тихончук.- Деятельность этой организации была более всего связана с рынком ценных бумаг, то есть с ГКО, корпоративными акциями и облигациями, а также с рынком тех бумаг, которые имели ограниченную оборачиваемость.
Мы, юристы, разрабатывали законные правовые схемы свободной продажи. Еще организация Федорова работала с голубыми фишками, играя на разнице в цене акций.
В 1997 году рынок ценных бумаг переживал бум, и вокруг него затевались просто захватывающие проекты. Все хотели как можно больше успеть. В какой-то момент розница подсказала путь к выгодному опту, Федорову, тонко уловившему актуальную тенденцию развития рынка ценных бумаг, пришла в голову гениальная идея участия Объединенной финансовой группы в коллективном инвестировании. Именно с его легкой руки одними из первых в России были созданы паевые инвестиционные фонды "Петр Столыпин" и "Борей". Деятельность ПИФов Федорова была исключительно успешной даже в момент стагнации рынка ценных бумаг в 1998 году.
Груз ответственности - В 1997 году я получил лицензию управляющего паевым фондом и, ощутив узость свой специализации в праве, стал искать возможности для дальнейшего профессионального роста.
Как показала история, мое решение по поиску себя вне рынка ценных бумаг было верным и, самое главное, своевременным.
Вскоре возможности для дальнейшего карьерного роста были предоставлены Тихончуку американской юридической компанией Holme Roberts & Owen (HRO).
- Так я приобрел первый опыт консалтинговой работы. Опыт довольно любопытный и новый, даже в той части, которая касалась графика, если учесть восьмичасовую разницу во времени с Нью-Йорком. Со мной работали управляющие партнеры Маргарет Маклэйн, Михаил Розенберг и Шейн Де Бир. В HRO я впервые ощутил, что такое груз ответственности за те рекомендации, которые даешь. Это разные вещи: отвечать за правовые риски одного бизнеса, в котором работаешь, и давать рекомендации одновременно банку, турфирме и компании, продающей бронированные лимузины; да еще вести при этом арбитражные дела и принимать участие в международных юридических конференциях. Не то чтобы у меня случались какие-то проколы или проблемы, просто тяжесть этой ответственности чувствуешь немедленно, она постоянна. Но самое главное - если раньше я имел дело с одним профильным бизнесом, то теперь их стало много, и потребовалось на профессиональном уровне разбираться в каждом.
Например, в проектах "Cахалин-2" и "Сахалин-3", которыми HRO и Chadbourne занимались в 1997-1998 годах.
В конце 1998 года юридическая практика HRO в соответствии с решением американских владельцев бизнеса была продана Chadbourne & Parke LLC, причем со всеми юристами.
- Юристы, которых даже не допустили до сделки, никак не могли повлиять на процесс.
Все закончилось тем, что новому собственнику HRO досталось лишь одно название: люди разбежались.
Сам Тихончук через три месяца стал сотрудником Lovells.
- Это был серьезный профессиональный этап, на меня свалилось множество интересных проектов, связанных с организацией новых предприятий, вопросами правового регулирования электронной торговли, сопровождения работы промышленных предприятий. Мы активно сотрудничали с фондом защиты интересов частных вкладчиков, пострадавших от финансовых пирамид. Также представляли интересы крупных английских и американских компаний в вопросах реструктуризации долгов российских банков. После дефолта подобных дел было множество. Я лично занимался банкротством Инкомбанка, банков "Российский кредит" и "Империал". Законодательство в этом вопросе специфично, и каждую структуру банкротили по-своему. Lovells успешно отстаивала интересы своих клиентов, в среднем иностранные юрлица получали до 23% от номинала долга и были очень рады - для постдефолтной России это было хорошим показателем. К одному из своих тогдашних клиентов я потом перешел работать, получив в 2000 году приглашение из Моснарбанка.
Избежание открытых люков Моснарбанк был "дочкой" Moscow Narodny Bank Limited (London), а лондонский банк в свою очередь являлся дочерней структурой ЦБ, точнее Госбанка СССР, потому что появился в 1922 году, еще по декрету, принятому советским правительством. Неудивительно, что Глеб Тихончук считает свой опыт работы в Моснарбанке неоценимым.
- В России традиций, подобных тем, чтоесть в английском банковском бизнесе, не существовало. В толковании нашего банковского законодательства не было и особой упорядоченности.
ЦБ как основной регулятор рынка быстро менял действующие нормативные акты (чего стоила история с массовым акционированием банков, существовавших в форме ООО). Я занимался банковским лицензированием, капитализацией активов, международным синдицированным кредитованием, вопросами субординированных займов и очень скоро мне стало понятно, что в России все подчинено одному принципу: вчера мы ехали по гладкой дороге, а сегодня посреди трассы возник люк без крышки. Работа юриста в банке во многом была направлена на избежание открытых люков.
В Моснарбанке Глеб Тихончук проработал с 2000 по 2003 год. Затем акционеры продали структуру банку "Еврофинанс", снова вместе с сотрудниками. Сделка по интеграции длилась 11 месяцев. В ней принимали участие как внутренние юристы, так и приглашенные сотрудники Freshfields и Herbert Smith - крупнейших юридических фирм, представлявших интересы акционеров. По окончании всех процедур Глеб принял предложение скандинавского банка возглавить юридический департамент его дочерней структуры - "Свенска хандельсбанкен". Тихончук участвовал в процессе регистрации и получения лицензии банка, а после и в рутинной работе в должности юриста. Длилось это с 2004 по 2007 год, пока шведские акционеры не пересмотрели стратегию развития. И тогда Глеб Тихончук решил сделать то же самое: пересмотреть стратегию своего развития. И ушел. Банковский период его карьеры, длительный и важнейший, завершился.
Сейчас для Тихончука наступил переломный момент. Он намеревается заступить на службу в адвокатское бюро Генриха Падвы, где в ближайшее время сформирует и возглавит подразделение по корпоративному и банковскому праву, которое будет обслуживать крупных корпоративных клиентов компании Padva, Haslam-Jonse & Partners.
- Предстоит огромная работа по структурированию и выработке стратегии. Я хоть и опытен в этой области, а все равно ощущаю сильное волнение.
АЛЕКСЕЙ ПАНТЫКИН
Ежедневная биржевая газета «Business & Financial Markets»
|