ВТОРАЯ ЛОГИКА: «НО ВЕДЬ ЭТО БЫЛО ВЧЕРА, А СЕГОДНЯ ВСЕ ПО-ДРУГОМУ!»

Сказать, что вторая логика большой любитель поговорить – значит, не сказать ничего. Общение – воздух и хлеб второй Логики. Причем, эта болтливость существует как бы сама по себе, как страсть, как болезнь, вне личных и общественных интересов. А иногда и вопреки им.

Независимо от быстроты и точности острот второй Логики необходимо отметить, как важную черту, большую скорость процессов, идущих в ее мозгу. Мгновенно из тайников памяти извлекается нужная информация, мгновенно и с полуслова усваивается, стремительно просчитываются варианты и рождаются гипотезы.

Воздадим должное, второй логик был бы совершенно невыносим, если бы не был так силен в искусстве общения. Секрет этого искусства – в способности и желании не просто высказаться, но, прежде всего, вовлечь собеседника в слушание, сделать интеллектуальное пиршество совместным. Более низкие логики наслаждаются этим, а более высокая, в зависимости от положения воли, либо подавляет поток, либо терпит происходящее, пропуская последовательный монолог мимо ушей.

Приемы, которые использует в разговоре вторая логика, просты и безотказны. Во-первых, вторая логика редко начинает общение с утверждения, но часто с вопроса. Начинает с вопроса даже тогда, когда предмет известен ему досконально. Второй способ: прикинуться дурачком и начать общение с фразы: “Я знаю только то, что я ничего не знаю”. Трудно представить, кто отказался бы проглотить такую наживку – возможность научить кого-нибудь. А дальнейшее уже дело техники: слово за слово, вот и разговор.

Еще одно замечательное и драгоценное качество, свойственное всем вторым логикам без исключения – это здоровый цинизм. вторая Логика не верит ни в Бога, ни в черта, ни в партийные программы, ни в научные доктрины – ни во что. Все аксиоматичное, догматичное, попав в жернова полушарий гибкого, спектрального логического механизма, быстро теряет свою абсолютность и делается простым объектом интеллектуальных манипуляций. Для второй логики нет ни запретов, ни рамок, ни правил, удерживающих свободную игру мысли. И нет начала и конца в процессе мышления.

Мало дорожит вторая логика и своими собственными утверждениями, которые и утверждениями для него не являются, но лишь гипотезами, удобными на данный момент. Опровергать сегодня сказанное вчера, причем обоснованно и красиво – нормальное состояние второй логики. Это огромный дар, делающий из второй логики непобедимого полемиста, многоликого и неуловимого.

Нельзя не восхититься широтой интересов второй Логики. Ее интересует едва ли не все, что происходит в мире, от глобальных проблем до самых мелких. Под стать интересам и память ее, объемистая, хорошо держащая и универсальные концепции, и незначительные факты – все, что попадется на пути. И в такой всеядности памяти второй Логики есть свой резон. Никто не знает, с чего может начаться дорогой сердцу второй логики разговор, что послужит отправной точкой: мелочь или сверхидея. Главное – участвовать, а для полноценного участия необходима объемистая, непредвзятая память.

Впрочем, вторую Логику нисколько не смущает и полное отсутствие информации, когда она бесстрашно встревает в разговор. Она защищена гибкостью и свободой ума. Собеседники с более низкой по порядку логикой будут в полной иллюзии, что общаются с великолепным экспертом, тем более, что вторая Логика не знает себе равных и в качестве комментатора, истолкователя чужих идей. А в случае войны она неплохо умеет отбрить, заткнуть рот оппоненту – открыто и прямо.

Единственный, пожалуй, недостаток второй Логики, являющийся продолжением ее достоинств, заключается в том, что мышление ее скорее тяготеет к тактике, чем к стратегии. вторая логика и не стремится к чему-то долгосрочному, масштабному, законченному: ее больше интересует сиюминутная, близкая по целям интеллектуальная игра. Результат процессной функции не нужен – чем она иначе будет заниматься?

Второй логик – не большой охотник до письменного изложения своих взглядов. Его страсть – живое общение. Записывать за собой он не любит и предоставляет другим. Мышление для второй логики – прежде всего процесс, движение, поток. Поэтому, если он и садится за стол, то делает это с большой неохотой, по какому-либо конкретному поводу, и рукопись его выглядит чем-то без начала и конца, фрагментом нескончаемого опуса.

Единственно, когда вторая Логика охотно обращается к бумаге – это во время вынужденного одиночества. Тогда она заводит дневник. Причем, не дневник в привычном понимании этого слова, как набор сокровенных переживаний для самого себя. Напротив, он прямо предназначен для постороннего чтения, и вторая логика заставит кого-нибудь его прочесть при первой возможности.

Еще одна заметная черта характера второй Логики – страсть делать пометки в книгах и журналах. Читая с карандашом, она обильно уснащает страницы чертами, восклицательными и вопросительными знаками. Причем, пометки такого рода – это не способ вспомнить что-то потом, когда вторая логика снова возьмет книгу в руки, а типичная для второй Логики форма общения, послание всем грядущим безымянным обладателям книги, попытка заочного обмена мнениями.

Вторологичные люди, кино- и литературные герои: Владимир Путин, Владимир Ленин, Фидель Кастро, Ганс Христиан Андерсен, Борис Березовский, Михаил Горбачев, Анатолий Чубайс, Владимир Жириновский, Дмитрий Дибров