ТРЕТЬЯ ЛОГИКА: «ОБСУЖДАТЬ ТУТ НЕЧЕГО!»

Как и всякая третья функция, третья логика раздвоена. С одной стороны, она отрицает действенность и необходимость рационального начала в человеке – вроде бы, этого вполне достаточно, чтобы оказаться в стане скептиков. Но с другой стороны – она, втайне даже от собственного сознания, поклоняется разуму. Дело в том, что процессы сбора, анализа, интерпретации и оценки информации, приоритезации, весьма ресурсоемки для третьей логики: она суперпроцессионна и суперпоследовательна (например, эти люди с трудом думают и говорят одновременно – поэтому одной из характерных примет третьей Логики является изобилие в речи всякого рода сорных слов, междометий, мычаний и подобных им попыток выиграть время на обдумывание, при соблюдении видимости непрерывности речевого потока). Да и работают эти механизмы у третьей логики совсем не так, как у других логик – третья логика видит все намного тоньше, глубже, детальнее, учитывает влияние множества факторов на ситуацию, и, с одной стороны, испытывает от логической деятельности определенное напряжение, а с другой – получает значительное удовольствие (наша третья функция – это и в случае с третьей логикой источник всей радости и всей боли в жизни). Мышление третьей Логика – некий лабиринт, в котором все пути одинаково приемлемы, а выходов слишком много, или, наоборот, нет вовсе.

Обычный, бытовой третий логик – это молчаливый, очень осторожный в посылках и выводах человек, с неприязнью и иронией относящийся к разного рода категоричным суждениям. Причем, молчание как некая форма существования у него превалирует. Стоит третьей логике иной раз открыть рот, как тут же со стороны доносится: “Помолчи, за умного сойдешь,” – и она немеет, ловя ртом воздух.

Единственное средство для третьей Логики обезопасить себя от подобных травм – это вообще выключить логику из сферы непосредственных контактов. Чего в глубине души очень не хочется и в условиях современного общества невозможно. Поэтому третьей логике остается лишь ограничиться минимальной самозащитой: бегством от наиболее острых вопросов, дискуссий, диспутов, – а главное, предотвращением попыток использования логики в конфликтных ситуациях. Фразы типа: “Обсуждать не будем!” “Хватит болтать!” – с которых обычно начинает конфликт третья Логика, преследуют именно защитную цель.

Испытывая почти панический страх перед острым, азартным спором, третий логик в то же время, как никто, ценит неспешную, благожелательную, вольную беседу, в которой нет победителей и побежденных, а значит, нет и деления на умных и дураков. А попасть в последние третья Логика боится более всего. Вопросы, которые интересуют ее больше всего – достаточно ли я умна, достаточно ли меня понимают? Ценит она даже пустую болтовню, в которой процесс гораздо дороже результата, но зато отсутствует явная опасность.

Третьей логике внутренне намного ближе сложность мысли, нежели простота. В философии есть принцип, называемый “бритвой Оккама”, согласно которому, из двух вариантов решения проблемы, сложного и простого, необходимо отсечь сложный вариант, как непродуктивный. Так вот, обычное противопоставление Первой и Третьей функции находит свое воплощение и здесь. первая Логика, как правила, принимает “бритву Оккама”, третья Логика совершенно ее не приемлет и предпочитает сложное решение простому.

Ведет третью логику по сложному пути интуиция – у этой функции, естественно, логическая. Будучи гибкой, спектральной и глубокой (что не отменяет ранимости), третья логика, в действительности, намного глубже, точнее и тоньше понимает хитроумные логические сплетения обстоятельств, ситуаций, факторов, деталей. Беда в том, что окружают ее грубые и бинарные первые логики, и невыключаемые вторые, которые совсем не собираются к ней прислушиваться. Поэтому замечательные тандемы образуют третьи и четвертые логики. Четвертая логика слушает третью, глубоко слышит суть ею сказанного, и преобразует в результат, понимая, что именно та хотела сказать. А третья логика благодарна ей за это.

Нельзя, однако, сказать, что на более высокие логические функции других людей третья логика не имеет воздействия. Активационный механизм, равно как у каждой третьей функции, работает и здесь. Иногда первая или вторая логика слышит от третьей логики путанную, странную, на первый взгляд, возможно, даже бессмысленную фразу – и вдруг из нее у высокой логики рождается инсайт, озарение, понимание какого-либо сложного вопроса. В этих ситуациях первые и вторые логики испытывают странную смесь из чувства благодарности и раздражения по отношению к третьей, особенно если над вопросом, в котором случился инсайт, им пришлось немало подумать, а ответа, без помощи третьей логики, так и не родилось. В этом смысле третью логику можно без прикрас назвать гениальной.

Месть третьей логики также красочна, как и ее искусство активировать. Неожиданно для всех, третья логика говорит что-то понятное, завершенное, кристально ясное для всех вокруг, кроме того человека, кому мстит. Все присутствующие понимают всё сказанное – кроме одного, который не просто выглядит в глазах окружающих тупицей, но еще и сам чувствует себя дураком! Действительно, сложно представить себе более травмирующую ситуацию для, например, первой логики.

Впрочем, часто окружающим бывает объективно непросто понять третью логику. Причина – сам порядок функций, поставивший Логику вниз, и сделавший ее сомневающейся. Она и сама не знает точно, что думает. Особенно затруднительна корректность мышления для третьей Логики, потому что стоящие выше сильные функции просто ломают ее аппарат под себя. Мощное, необоримое “Я хочу!” первой Воли с легкостью превращает в клоуна “Я думаю!” третьей Логики, и с этим ничего нельзя поделать.

Как и первая эмоция, третья Логика, даже не будучи эмоциональной (т.е. с четвертой Эмоцией), все-таки склонна к мистицизму. Механизм такой склонности достаточно прозрачен. Первая эмоция верит в силу чувств, а 3 логика – видит скрытый, древний и глубокий смысл в мистических знаниях, и ее бессознательное прекрасно обрабатывает и интерпретирует подобную информацию, увязывая ее с картиной окружающего мира, и подпитывая логическую интуицию.

Если третья Логика работает в художественной сфере, то ей ближе других по духу такие течения, как экспрессионизм, дадаизм, сюрреализм. Ей близки художественные направления, выпячивающие в себе иррациональные начала, и противопоставляющие в творчестве бессознательное сознательному.

Третьелогичные люди, кино- и литературные герои: Борис Ельцин, Анна Ахматова, Наполеон Бонапарт, Гельмут Коль, Билл Клинтон, Виктор Черномырдин