Елена Колмановская: «Я занимаюсь поддержанием славы и величия бренда "Яндекса"»

Первые семь лет своей жизни Елена Колмановская провела в Баку, на родине своего отца. Потом ее семейство переехало в Москву – на родину ее матери. Но связь с городом детства она сохранила на долгие годы. По ее словам, Баку хоть и не Одесса, но именно отсюда родом ее привычка запоминать интересные истории, которая в итоге нашла свое приложение в «Яндексе».

Г-жа Колмановская закончила факультет автоматики и вычислительной техники по специальности «Прикладная математика» Российского государственного университета нефти и газа (в народе - «Керосинка» – прим. ред.). В ту пору это был один из двух вузов, которые одновременно давали качественное математическое образование и не ставили ограничения по «национальному признаку». Там Елена Колмановская встретилась с Аркадием Воложем, который учился на курс старше.

В 1994 году знакомые пригласили г-жу Колмановскую в Нью-Йорк для работы в компании East Cost Sheet Metal Corp. в качестве программиста. Фирма занималась проектированием централизованных систем вентиляции. А программистское подразделение, сотрудником которого была Елена Колмановская, занималось автоматизированием расчетов. Именно в США она впервые столкнулась с Интернетом. Но вскоре и США, и кодирование ей наскучили, и она вернулась в Россию.

Г-жа Колмановская начала искать работу и уже была готова принять предложение итальянской компании, набиравшей специалистов для программирования телефонных линий, когда Аркадий Волож позвал ее перейти на работу в CompTek.

- Почему Вы приняли предложение Аркадия Воложа?
- В CompTek было интереснее, потому что потребовалось разобраться в новой сфере. Аркадий сказал, что тут есть люди, написавшие гениальный продукт, – поиск. А теперь осталось узнать, что с ним делать. В 1996 году я пришла в CompTek, прослушала несколько лекций по поисковым машинам. А потом начала выяснять, что есть в России в этом плане. Помнится, тогда еще «Агама» (которая потом переросла в «Апорт») цвела. У них на сайте лежала большая коллекция журналов, и они тоже занимались поиском. Была еще компания «Информикс», делавшая spellchecker. И я ходила, пыталась выяснять, что они успели создать. В частности, общалась с Сергеем Королевым – руководителем «Агамы». И в результате наших разговоров он предложил мне работу. Тогда я поняла, что задавала правильные вопросы. В итоге выяснилось, что у нас вполне качественная конкурентоспособная технология. И дальше встал вопрос, где ее применить. Но, когда появился Интернет, он отпал сам собой.

«Я - человек технического образования гуманитарной направленности». Е.К.

- А чем Вы занимались потом?
- До нашего выхода в Интернет я работала менеджером отдела программистов. Аркадий как-то подошел и сказал: «Тут есть гениальные программисты, но я ими заниматься не могу, а надо с ними работать и продукт получать». А через некоторое время я к нему пришла и говорю: «Знаешь, они, конечно, гениальные, но если ты хочешь, чтобы ими управляли, то я совершенно не понимаю, как это делать». Он мне ответил: «Ты ими не управляй, ты их изучай как явление». Очень оказался правильный совет.

Затем моя роль стала более менеджерско-маркетинговой: нужно было договариваться с программистами о том, что именно и в каком виде мы хотим показать людям. Вот с тех пор все эти функции и перешли к главному редактору «Яндекса».

- Как появилась должность главного редактора? В применении к «Яндексу» она выглядит странно...
- Эту должность я сама себе придумала. А потом все поверили, что я ей соответствую и она нужна. На самом деле позиция главного редактора связана с тем, что продукция, которую производит «Яндекс», - это наши сервисы. Если бы мы являлись изданием, то у него был бы главный редактор, который следил бы, чтобы тексты соответствовали заявленной теме, имели нужный литературный уровень, связность и т.д. И при таком рассмотрении наши публикации – это наши сервисы, а я – главный редактор. Плюс меня взяли на работу как человека, знающего русский язык.

- Что еще, кроме технологий поиска, Вам пришлось осваивать для работы в «Яндексе»?
- Интернет и правила поведения в Сети. Я же до этого Интернет видела только в Америке. К тому же через CompuServe.

В 1996 году, когда мы обсуждали, как еще можно использовать поиск, возникла идея, что есть еще западные слависты, которым, возможно, интересен русский поисковый механизм. И первое, что пришло мне в голову, – пойти на сайт, собрать их мейлы и послать им письмо. Я этого, слава Богу, не сделала.

- Как выглядит круг обязанностей главного редактора «Яндекса»?
- Есть разные слова, к которым привыкли люди: «пиар-директор», «директор по мАркетингу», «маркЕтингу»... Для меня они имеют столько же смысла, сколько и слова «главный редактор», потому что, в сущности, они значат все и ничего. С точки зрения наших директоров-иностранцев, самое близкое слово [для обозначения моей деятельности] – это «бренд-менеджер». То есть я занимаюсь поддержанием славы и величия бренда «Яндекса».

«Книжки люблю читать, люблю гостям чай наливать. Больше люблю смотреть на города, чем на леса». Е.К.

- Насколько Ваша личная позиция совпадает с позицией «Яндекса»?
- По счастью, совпадает. Иначе я не работала бы в «Яндексе» на этой должности. Может не совпадать стиль подачи. Как человек (а человек я резкий), я могу позволить себе в смысле подбора эпитетов и красок гораздо больше, чем «Яндекс», говорящий публично.

- Вы всегда присутствуете, когда Аркадий Волож дает интервью. С чем это связано? «Он слишком много знает»?
- Я, конечно, не всегда сопровождаю Аркадия. Но он человек великий, и кто–то при нем должен выполнять [определенные] функции, типа сказать корреспонденту: «А теперь, пожалуйста, пришлите интервью, чтобы мы посмотрели». Не Аркадию же это делать? И потом, он обычно дает серьезные интервью по важным вопросам, а я отвечаю по текущим. На то он и генеральный директор компании, чтобы иметь vision. А я – больше архив. Мое дело помнить: когда, чего, какие цифры, в каком году. Иногда это, конечно, можно в Интернете посмотреть. Но Аркадию, видимо, удобнее меня иметь под рукой.

- Какой имидж «Яндекса» Вы строите?
- Года три назад мы проводили фокус-группы и в том числе спрашивали у людей: если на вечеринку пришли «Яндекс», «Рамблер», Yahoo!, «Апорт», кто как выглядит, кто как себя ведет? И обсуждали все в образах – «вот это – тусовщик, а это – серьезный дядечка с лысиной». Вот в этих терминах я думаю, что «Яндекс» – приличный человек с чистой совестью, делающий свою работу так хорошо, как может. Он ведет себя честно по отношению к окружающим. Плюс он еще приличный специалист в своей области.

- Как проходит Ваша жизнь в «Яндексе»?
- Жизнь проходит быстро. Вообще она делится на внешнюю и на внутреннюю. Бывают встречи по проектам, регулярные собрания общие и менеджеров, приходят внешние люди. Мы часто получаем письма типа «Вот у меня есть гениальная идея для "Яндекса"». 90% из них пишут... ну, не буду говорить, что они сумасшедшие... но... «сумасшедшие» и приравненные к ним молодые люди. И большинство регулярно делают одну ошибку: «У меня есть сайт про то-то. На него ходит 15 человек, и я на нем продаю рекламу на 40 копеек. Если мой сайт встанет на "Яндекс", то на него будут ходить 15 тыс. и я продам рекламу, соответственно, на...». Но далеко не все проекты могут масштабироваться «по прямой». Потом – комментарии для журналистов, организация событий. Плюс мы собираемся узким кругом, обсуждаем наши перспективы, планируем на осень свою жизнь, рекламу, набор людей. Сейчас наша задача – расширяться в плане помещения и людей.

- С чем связано расширение?
- У нас теперь стало гораздо больше задач, чем мы в состоянии выполнить прежним составом. Прошлым летом в «Яндексе» произошел несчастный случай: нас долбили DDoS-атакой, и Cisco повела себя недокументированным образом. Админы полчаса искали дыры. И «Яндекс» не отвечал внешнему миру минут тридцать. У нас все, кроме админов, ушли из офиса на улицу, потому что все знакомые сотрудников «Яндекса» звонили и спрашивали, что случилось. «Ведомости» тогда про это написали. Как же? Такое дело (с иронией)! А потом мы еще получили массу писем от провайдеров, к которым пришли их клиенты и сказали, что у них Интернет не работает. Потому что если «Яндекс» не открывается, значит, у провайдера «лег» Интернет. Провайдеры просили подтвердить, что они тут ни при чем. Если бы это случилось в 1998 – никто не обратил бы внимания. Теперь «Яндекс» – промышленная вещь и требует другого обслуживания.

«Я люблю путешествовать. Что-то новое дает повод по-новому подумать о старом». Е.К.

- Как Вы относитесь к журналистам? Судя по Вашей пьесе, не очень...
- Я не люблю относиться к чему-либо как к виду, потому что всегда существует очень большая погрешность. Вообще, много лет в «Яндексе» слово «журналист» употребляется... как бы это вежливо сказать... «Ну, что с человека возьмешь! Он же журналист! Что мог, то и написал». К сожалению, журналисты вообще, журналисты в нашей стране в частности и журналисты компьютерной прессы в особенности, очень некомпетентны и ленивы. Но у компьютерной прессы есть и другая проблема: она очень нелюбопытна. В половине статей, которые у нас пишут про Google, обязательно находишь что-то странное. Читаешь и понимаешь: не может по логике Google такого делать. Находишь первоисточник и видишь, где журналист промахнулся: посмотрел невнимательно, перевел не тщательно и вообще английский язык не понял. А общая пресса до сих пор тиражирует старый миф о том, что в Интернете только хакеры и вирусы, что сейчас, когда в Рунете 14 млн пользователей, уж совсем не соответствует действительности. Но у нашей прессы установка: нужно либо стебаться, либо ругать. И это у меня не вызывает уважения. Хотя «Робинзон Крузо» (упомянутая выше пьеса – прим. ред.) был написан давно и по впечатлениям от Америки...

- За счет чего «Яндексу», на Ваш взгляд, в свое время удалось обогнать «Рамблер», который был в лидерах?
- Могу только строить гипотезы... Одна из них, что мы просто лучше ищем, или больше усилий потратили, или лучше идеи нашли. А потом, я думаю, что нам очень хорошо от того, что те люди, которые писали «Яндекс» с самого начала, продолжают его писать и сейчас. А в «Рамблере» сменились команды, управленцы. И это очень тяжело, потому что, когда команда уходит, останавливается процесс. А останавливаться нельзя.

- Когда Вы поняли, что «Яндекс» стал брендом?
- О том, что мы приобрели всенародную популярность, мы поняли, когда ГИББД, останавливая наших сотрудников, спрашивает: «Где работаете?» – и получив ответ, что в «Яндексе», на это реагирует. Правда, это, к сожалению, не избавляет от уплаты штрафов. (Смеется.)

- Что тормозит сейчас развитие «Яндекса»?
- Существуют оффлайновые сервисы, которые могли бы иметь свою интернетовскую часть. Например, на Yahoo! есть всемирно известная служба Yahoo! Driving Directions. Вы задаете две точки на карте, и вам показывают, как проехать от одной к другой – где перейти на хайвей, когда нужно свернуть. «Яндекс» не может сделать такой сервис, потому что не занимался проектированием дорог, а карт таких просто нет. Есть направления, которые мы можем только вдохновлять: «Ребята сделайте такую службу, а мы вам дадим то-то и то-то». И у нас есть такие «оффлайновые» люди, с которыми мы регулярно ведем переговоры на эти темы.

- Вы уже давно в «Яндексе». Планируете ли Вы и дальше оставаться здесь, на этой должности?
- В «Яндексе» у меня не совсем должность. «Яндекс» – это образ жизни. В «Игре в бисер» (книга Г. Гессе – прим. ред.) Мастер Игры должен был регулярно вести новую игру. И когда Кнехт становится мастером игры, он дает себе клятву, что в том момент, когда ему надоест придумывать новую игру, он уйдет. У меня похожая ситуация. Пока здесь интересно. Если я пойду в другое место – то я пойду работать на должность. А «Яндекс» не то место, куда мы пришли работать, а то, что мы сделали. Здесь я играю не в пиар-менеджера, не в директора по маркетингу, а в «Яндекс» целиком. Поэтому спрашивать о том, не скучно ли – это как сказать родителям: «Вот вы 20 лет занимаетесь одним и тем же ребенком. Вам не надоело?». Обычно не надоедает, особенно если ребенок умный получается. И потом – здесь большая свобода для деятельности. Мы знаем: как мы придумаем, так и будет в «Яндексе» и в русском Интернете.

15.03.2004  WEBINFORM