Кликотерапия

Постоянные читатели, возможно, в курсе: если моя колонка не вышла в условленный день, значит, автор опять куда-нибудь усвистел. Вот и на прошлой неделе нелегкая судьба журналиста забросила меня во Францию, а точнее, в Бордо, винное сердце мира. Шатался по шато. Общался с виноделами и негоциантами. Дегустировал. Пил... Но сегодня расскажу о другой поездке, имевшей место в нынешнем апреле, она тоже была связана с алкоголем. Итак, Шампань.

Не волнуйтесь, запойные рекламоголики! Разумеется, речь пойдет не столько о достоинствах шампанского, сколько о его позиционировании. Это только непосвященный уверен, что французское шампанское, как и всякая легенда, в рекламе не нуждается.

Да, кстати, если вы не хотите вызвать у французов раздражение, не признавайтесь в своей любви к «французскому шампанскому». Определение «французское» здесь абсолютно лишне. Шампанское не может быть нефранцузским! Все, произведенное за пределами 30 000 гектаров винодельческих районов Шампани, в лучшем случае – игристые вина, в худшем – шипучка, газировка, молоко бешеной коровы. Их «шампань» (champagne) и наше «шампанское» – не просто разные слова. Это разные планеты. Почему? Объяснять надо долго. И почва, и климат, и способы производства, и традиции потребления, и цены, и мифы – все иное. Ну, разве скажем мы всерьез, что произведенное по ускоренной технологии «Советское шампанское» – это король вин и вино королей?! То-то и оно. И разве реклама нашего шампанского сравнится с этими винтажными плакатами?

В Межпрофессиональном комитете вин Шампани (Сomite Interprofessionnel des Vins de Champagne, C.I.V.C.) моим собеседником был его PR-менеджер Филипп Виброт (Philippe Wibrotte).

Он рассказал, что одна из главных задач комитета – защита и продвижение наименования по происхождению. «Производители всего мира так и норовят присвоить имя Champagne всевозможным продуктам и товарам. К примеру, Австралия продавала в Новой Зеландии свое игристое вино под названием Champagne. Чтобы положить этому конец, потребовалось специальное межправительственное соглашение...» – утверждает Филипп.

В разных странах «Шампанью» называли минеральную воду, печенье, пиво, мыло, пену для ванной, сигареты и даже Интернет-сайты, не имевшие ничего общего с шампанским. И продолжают покушаться на это имя до сих пор.

«Был тяжелый английский случай… – вздыхает Филипп. – Мы судились с производителями, выпускавшими под нашим наименованием безалкогольный газированный напиток. Еще одна шумная история имела место в 1995 году, когда Ив Сен Лоран выпустил духи в виде пробки от шампанского и с соответствующим названием. Знаете, чем закончилось дело?»

«По-моему, весь мир знает! Король моды проиграл и назвал этот аромат не менее прекрасно – «Духи в честь сверкающей женщины!» Только зачем, Филипп, ваш комитет все время судится? По-моему, все эти пираты работают на ваше имя, делают вам рекламу…»

«Вы правы: мы постоянно бываем в суде – каждый год рассматривается от 250 до 300 дел, связанных с посягательством на наше имя, из них примерно 30 дел доводится до суда. Остальное решаем мирно».

«С кем судитесь сейчас?»

«С производителями йогурта из Швеции. Они добавили в свой продукт какой какой-то осадок и решили, что это дает им право назвать йогурт нашим именем… А однажды мы затевали процесс даже против французского государства и выиграли его! Дело в том, что во Франции монополия на табак, и государству пришлось отвечать, когда на рынке появились сигареты Champagne… Мы твердо уверены: никакой другой продукт не должен носить это название! А как, скажите, не возмущаться, если в Англии благородным именем  Champagne назвали минеральную воду… для кошек и собак, продававшуюся по 10 фунтов за бутылку! Или вот игристые калифорнийские вина вздумали продавать с надписью Champagne, они были остановлены на немецкой границе… Кстати, самые большие проблемы с защитой названия у нас бывают на американском рынке и на российском. У нас нет всесильного оружия, но в Европе мы имеем большее влияние, чем за ее пределами... Вот вы говорите: бесплатная реклама! Да, на короткий период времени это – реклама, а если думать о будущем… Может случиться так, что в какой-то момент имя Champagne будет «разбавлено» иными продуктами, уже не будет четкой ассоциации с шампанским. Для нас это жизненно важно! И мы видим огромную опасность в том, когда кто-то посторонний использует наше наименование». 

«Вы боретесь только с помощью юристов и угрозы засудить? Иных креативных жестов не делаете?»

«Нет, почему же. В Штатах, допустим, мы проводили специальную разъяснительную кампанию. Наши рекламные контрмеры очень просты. На постерах изображался огромный желтый знак вопроса и примерно такой текст: «Вашингтонские яблоки из Невады? Не может быть! Как не бывает Champagne не из Шампани». На привычных американцам примерах («Лосось из Аляски не может быть из Флориды») мы доказывали уникальность и неповторимость вина, произведенного в нашем регионе. Еще в тексте объяснялись особенности нашей почвы и климата. Эта реклама действует хорошо».  

Члены комитета вин Шампани называют себя «продавцами счастья». А свой напиток – лучшей терапией от хандры. Почти по Пушкину: «Как мысли черные к тебе придут, / Откупори шампанского бутылку…»

А если серьезно, то, по мнению Филиппа и его коллег, продажа шампанского – барометр экономического здоровья страны. Свежая статистика годового потребления du Vin de Champagne такова: во Франции – три бутылки на одного, в Англии – одна бутылка на двоих, в Италии – одна на семерых, в Штатах – одна на 21, в Японии – одна на 36, а в России – одна на 236 человек! И, тем не менее, именно Россию виноделы и негоцианты Шампани относят к числу самых привлекательных и быстрорастущих рынков.

Не буду лукавить: до визита в Реймс, столицу Шампани, все, что называется у нас «шампанским», не принадлежало к числу моих фаворитов. И пил я его, скорее, по расчету: в новогоднюю ночь, чтоб все желания исполнились, или в театральных буфетах, желая вскружить голову какой-нибудь барышне. Немужской это напиток, ненадежный. Углекислый газ, удар в нос, головная боль – да и только. Как-то на досуге я даже стишок сочинил: «В русскую глотку – русскую водку! / Был бы японцем, пил бы сакэ. / В эту погодку – верную сотку, / Зимнее солнце в жаркой руке». А шампанское… Что шампанское? «Баловство! – как говорил мой дед. – Перевод денег».

Чтобы отказаться от этого стереотипа, и надо было побывать в Шампани – северной, не самой живописной, не самой притягательной для туристов части Франции, и поездить по знаменитым шампанским Домам – Veuve Clicquot, Taittinger, Pannier, Laurent-Perrier, Ruinart, Bollinger, Moet & Chandon...

Та самая мадам Клико, овдовевшая в 28 лет, бизнес-леди и знатная дама. 

Посмотреть, попробовать, поговорить с людьми – причем не только с «первыми лицами», а и с теми, кто подрезает лозу и таскает ящики. Надо было съездить в музей виноделия – Маяк Верзенэ. Надо было отобедать и поговорить о Пушкине (а кто еще сделал шампанскому такую рекламу в России!) с мсье Патриком Вандермарком, вице-президентом корпорации LVMH, живым воплощением понятия «искусство жить». Надо было побродить по тесным улочкам городка Аи, того самого, где появилось первое в мире шампанское, потоптаться на древнем винограднике, слушая велеречивого гида... И, конечно, дегустировать – любоваться игрой пузырьков, переливами ароматов, вдыхать свежесть и обжигать рецепторы по всем правилам охлажденным «белым из белых», «белым из черных» или розовым.

А еще – слушать сомелье: «Это вино без макияжа. Открытое, понятное, тонкое. В нем ничего лишнего». Узнавать из первых рук, что идеальный объем для шампанского – 1,5 литровая бутылка, именуемая «магнум». И что пить шампанское из креманок неправильно – оно быстро растрачивает вкусовые качества. Правильный бокал напоминает не грудь мадам Помпадур, как креманка, а тюльпан – он должен сужаться кверху, именно такая форма позволяет насладиться ароматами.       

Где, как не здесь, в Реймсе, убеждаться в правоте исторических анекдотов. Такого, к примеру. В парижском кабаке делает заказ компания французов: «Гарсон, бутылку шампанского и шесть бокалов!» Тут входит русский поэт гусар Денис Давыдов: «Гарсон, шесть бутылок шампанского и… один бокал!»    

Во время путешествия и мне довелось почувствовать себя гусаром, лихо (правда, лишь со второй попытки) выбив саблей пробку из «магнума». И даже получить роскошный диплом, подтверждающий, что ваш покорный слуга – только не смейтесь! – «блестяще овладел искусством открывания саблей шампанского». Дом Canard-Duchene, на эмблеме которого изображена золотая сабля, возможно, единственное место на земле, где сохранился этот эффектный способ откупоривания. Ну и как после всего этого не влюбиться в шампанское, которое champagne?!