Дмитрий Гамолин: «Вы думаете, обманывают только издатели?..»

Мир живет на понтах. На визитке моего сегодняшнего героя прямо под фамилией начертано: «a legend in his own time». Впрочем, на том же самом клочке хорошей бумаги много чего обещано мелким кеглем: International lover, Tigers castrated, Wars fought, Villages pillaged, Women cheated, Gallons drunk… ну и так далее. Что здесь мистификация, а что всерьез, пожалуй, не скажет даже он сам, ведь маска, как известно, имеет свойство прирастать. Ну, а если этих масок несколько? Да к тому же у человека здоровое чувство юмора и пестрая биография, о которой он не любит рассказывать, но не прочь намекнуть на отдельные факты? И при этом желает оставаться мистером Икс.

Дмитрий Гамолин – издатель (по одной из своих профессий, о которой мы и будем сегодня говорить). Он выпускает интересные книжки. Хороши они хотя бы уже тем, что отличаются от продукции конкурентов, оригинальны, циничны и провокационны. Дерзкие аферисты, неуловимые мошенники, застенчивые основатели Cosa Nostra и просто благородные жулики плюс рафинированные носители ненормативного English и легкие на подъем стюардессы – вот персонажи этих сочинений.

В прошлом году Гамолин был даже признан «Издателем года», а на только что закончившейся Московской международной книжной ярмарке его команда получила немного запоздалый диплом «за лучший дебют» (ну какие же они дебютанты – издательству в октябре два года исполнится). А еще Дмитрий – незаурядный рекламист и пиарщик, свое издательство Et Cetera Publishing и его продукцию он продвигает на рынок весьма оригинально, напористо и успешно. Выстрелило Etc с бестселлером «Менеджер мафии», который для многих из числа читающих сейчас эти строки на какое-то время стал если не настольной книгой, то уж точно pillow book. 

-         Многие книги вашего издательства, Дмитрий, выходят под грифом: «Те, кто знают, не говорят. Те, кто говорят, не знают». Поэтому я сейчас в некотором замешательстве: если вы будете отвечать на мои вопросы подробно и честно, читатели могут подумать, что вы – из тех, кто не знает. А, с другой стороны, я тут собрал о вас кое-какой материал, грубо говоря, досье, и понял, что вы – человек монолога. Правильно?

-         Нет. Наверное, уже нет. И хотя я до сих пор работаю как адвокат и кризисный менеджер, я стараюсь избавляться от монологов. Но, вы правы, у меня есть коллеги, которые действительно кончают от звука собственного голоса.

-         Интересный способ сексуального удовлетворения... Существует мнение и, увы, я его разделяю, что книгоиздатели – люди довольно циничные, почти, как рекламисты. И что ничего святого для них (для вас) нет. Заблуждение?

-         Иногда наблюдается легкий налет цинизма, но в жизни есть вещи трепетные, над которыми даже издателям хочется плакать.

-         Как же! Плачете, а авторов все равно наё…те! Я не о вас, Дмитрий, я о вашем цехе. Если уж даже Пелевин в своем последнем романе вывел едкую пародию на руководителей издательства «Вагриус», если уж даже Маринина написала детектив о своих разборках с «Эксмо», если уж даже Мария Арбатова жаловалась мне на известного издателя Захарова....

-         Честно сказать, истории бывают разные. Иногда обманывают от недостатка правовой культуры, иногда – по причине такой законодательной ситуации... Меня вот немного возмутили слова Брэдбери, что в России его обманули на 15 миллионов долларов.

-         Брэдбери, который «Вино из одуванчиков»? Американский фантаст?

-         Ну, да. Просто у нас в стране такой закон. А ставки писательских гонораров мне хорошо известны. Скажем, Гришэм в России может стоить 25 тысяч долларов за роман. Это аванс. И в 80 процентов случаев аванс – это фактически все, что получает здесь западный писатель.

-         А роялти? Нет? Почему же так происходит?

-         Иногда из-за хитрости издателей, иногда из-за их недобросовестности, поскольку очень сложно отследить количество копий. Мы пытались разговаривать с западными авторами и объяснить ситуацию… А вы думаете, обманывают только издатели?!

-         Что вы! Я, конечно, наивен, но не настолько же… Вот мы с вами сидим сейчас в хорошем итальянском ресторане, однако я не уверен, что абсолютно все в наших бокалах и тарелках окажется первой свежести и превосходного качества. На днях, например, моей коллеге по журналу «Гастрономъ» в одном таком же милом заведении подали протухшего тунца и глазом не моргнули!    

-         За это заведение, Влад, можете быть спокойны... Рекомендую заказать стейк... Не любите мясо? Кстати, что касается гастрономии, то один из бывших шеф-поваров принес мне рукопись, написанную совершенно нестандартно, живым языком, на слэнге, неполиткорректно. Там нет жареных фактов, но рассказана правда жизни ресторана: когда стоит есть устриц, когда – рыбу, как могут нае…ать на том же стейке, например, и так далее. Она называется «Кухня: конфиденциально».

-         Интересно, хотя знания умножают страдания. А было бы забавно, если бы нечто подобное кто-нибудь написал о рекламном бизнесе. «Агентство: конфиденциально». Живым, знаете ли, языком, неполиткорректно…

-         Вот вы и напишите.

-         Хотите, чтоб мне оторвали голову? Да и не знаю я этой «правды рекламной жизни» настолько досконально... Скажите, интеллигентный человек, попадая в издательский бизнес, обязательно должен играть по его полукриминальным правилам?

-         Что есть «интеллигентный человек» мне очень сложно разобраться. Я –деревенский ребенок и старшина роты спецназа.

-         Но при этом выучили четыре языка!

-         Английский, да, знаю лучше всех издательских переводчиков, на остальных говорю. Но это ведь не показатель интеллигентности.

-         Согласен. Это показатель образованности. Вы – адвокат, специалист по авторскому праву, и, говорят, весьма успешный. И, наверное, с юридической точки зрения, к вашему издательству подкопаться очень непросто. Но, называя его Et cetera, не боялись конфликта с одноименным театром под руководством Александра Калягина, народного артиста, председателя Союза театральных деятелей, человека влиятельного, в разные кабинеты вхожего?

-         Компания с таким названием была зарегистрирована еще до того, как появился Калягин со своим театром. Правда, зарегистрирована она в Америке, но с международной защитой. Мы не общались с Калягиным на эту тему, но я не думаю, что у нас были бы большие трения. А если у него возникнут какие-то противоречия, я готов либо дистанцировать нас от его театра, либо найти какой-то компромисс.

-         А почему все-таки латинская фраза стала вашим именем? Ведь еще Александр Сергеевич сказал: «Латынь из моды вышла ныне…»

-         В свое время мы хотели делать глянцевый журнал с таким названием. Хотелось писать обо всем, поэтому и решили называться Et cetera - «все остальное, и так далее». Но потом я решил, что к журналу мы не готовы – не хватало хороших, вменяемых авторов (их, кстати, всегда не хватает!), я бы сказал даже, не хватало концепции.

-         А как долго вы готовились к старту издательства? «Менеджер мафии» произвел яркое впечатление...

-         Это был штурм. От идеи до гранок прошло два с половиной месяца. И книжка «Менеджер мафии» – это, видимо, самый высокобюджетный проект российского книгоиздания. Потому что несколько дорогостоящих адвокатов, которые берут 400-600 долларов в час, сидели командой и считывали гранки, как корректоры. А ведь как говорил дон Корлеоне, толковый адвокат с портфелем заработает гораздо больше двадцати отморозков со стволами. Книгоиздание – это бизнес, который во многом живет на харизме команды.  

-         Признайтесь, «Менеджер мафии», как и ее сочинитель V., – это мистификация все-таки, да?   

-         Естественно, мистификация! Да вы же сами, Влад, написали в рецензии на Sostav.ru и, кстати, это была самая первая рецензия, что, мол, даже если это литературная мистификация, придумано здорово! Но не хочу говорить об этом подробно, упускаю детали. Достаточно того, что да, мистификация… Книга прошла в Америке очень давно и очень вяло. Мы купили права на переработку и выдали свой продукт. Содержание не совпадает, я думаю, процентов на 90.

-         Нам, как говорится, не дано предугадать, как наше слово отзовется, но вы ведь просчитываете дальнейшую судьбу книги? У нее же не всегда написано на лбу, что это  100% бестселлер…

-         Ну, если иногда я снимаю с производства почти готовые книги, значит, просчитываю. Пока в десятке бестселлеров литературы нон-фикшн мы держим каждую неделю несколько позиций. И сейчас в производстве около 390 книг.

-         На каждый день новую книгу?!

-         Это на стадии production, но что-то просто умирает, что-то не складывается, где-то хочется заменить текст, к чему-то не нравится обложка. И что-то откладывается на полку, потому что я понимаю: эта книга сейчас для меня нерентабельна. Порой гораздо проще принять волевое решение: мы издадим ее, когда будут лишние деньги или когда к этой книжке будет готов рынок.

-         А если ошибка? Вот актеры, бывает, читают сценарий и отказываются от роли: дерьмо, говорят. А после выходит кино, и они волосы на себе рвут: что ж я не снялся!

-         Есть вещи, которые я издаю, догадываясь, что это некоммерческий проект, но мне просто приятно их подержать в руках и кому-то подарить. Таким образом, мы частично решаем проблему с корпоративными подарками. Или это некий елей на свое эго. Вот «Смерть раненого зверя с тонкой кожей» Патрика Александера. Я давно хотел издать эту книгу, по которой был поставлен фильм «Профессионал». И мы ее издали. Хотя очень тяжелые были переговоры с правообладателями. А «Менеджер мафии» просчитывался элементарно.

-         Почему вы решили заняться изданием именно таких книг – про искусство корпоративных войн, про стратегии манипуляции, про утраченные секреты масонства? И вообще, почему книги, а не колбаса, допустим?

-         Сама концепция бизнеса появилась довольно случайно, когда я решил расстаться с Сашей Любимовым и телекомпанией ВИД, но не надо об этом писать… Мне, как адвокату, просто надоели перманентные претензии моих клиентов: «У тебя нет своего бизнеса, как ты можешь нам советовать?!» И я создал издательство, чтобы учиться бизнесу на ошибках моих клиентов. Очень многие вещи мы делали спонтанно, в том числе и рекламную кампанию, оглядывались на другие отрасли, пытались реализовывать все сами, учились правильно позиционировать книги.       

-         Когда я прихожу в книжный магазин, мне кажется, что я на кладбище – очень много книг, которые многие визитеры не только никогда не прочитают, но даже не откроют. И меня охватывают ужас: куда же я суюсь со своей рукописью?! А вы, как издатель, ощущаете конкуренцию?

-         И да, и нет. Если брать конкуренцию содержания, контента, то ее практически нет, а экономическая конкуренция существует. Есть агенты, которые пытаются продать нам права намного дороже, но я не осуждаю их за это легкое двурушничество. Если мы вспомнили о какой-то книге, провалявшейся на полке лет двадцать, а правообладатель после нашего обращения начинает ее толкать главным игрокам рынка, это нормальная конкуренция, в рамках приличия. Как и то, что права на новую книгу получает тот, кто больше заплатит. Конкуренция есть в типографиях, когда наши заказы ставят после больших издательств. Поэтому что-то нам выгоднее печатать за рубежом, в Гонконге, например. Есть конкуренция в очереди платежей, у издательства с бестселлерами больше возможностей выкручивать яйца магазинам. Наш книжный рынок в эмбриональном состоянии. И когда сюда придут ведущие западные книготорговые сети с миллионными оборотами и 15% наценкой на книги, эффект будет более жестоким и конкуренция возникнет гораздо больше разрушительная. Они завоюют рынок быстрее, чем в подобной ситуации супермаркет Metro. И наши Дома книги со своей нынешней 100% торговой наценкой не выживут.

-         Чья манера ведения бизнеса вам импонирует? Есть ли у вас учителя?

-         Мне кажется, я пытался развиваться, и для каждого периода у меня был свой гуру. Но назвать кого-то одного, на все времена, не могу…

-         Правда, что вы предпочитаете держаться в тени?

-         Я не тусовщик. Пиар для меня – не самоцель.

-         Но это же поможет вам продать больше книг и заработать на новый джип, особняк, яхту или что вам еще там надо для полного счастья!

-         Мой личный пиар? Не думаю. Мы продвигаем наш брэнд, но, прежде всего, мы продвигаем интересный, качественный контент.

-         Можно ли продать плохую книгу за счет хорошей рекламы или пиар-ходов?

-         Дарью Донцову продают. Я думаю, можно, но сложно. Что считать плохой книгой? Есть вещи, которые совершенно далеки от меня. Дарья Донцова – это плохая литература, но хорошее развлечение для того народа, который не хочет утомлять себя глубокими мыслями, которого не заботит изящество языка. У Донцовой добрая социальная функция и это заслуживает право на существование. Но трэш, Елену Трегубову, к примеру, я бы издавать не стал, не имеет смысла.        

-         Вы согласны, что мир – это огромный супермаркет и книги в нем покупают по обложке?

-         Обложка – это не все, но очень многое. И поэтому от работ модного художника Бондаренко я испытываю ужас.

-         Не нравится?

-         По-моему, он такой же книжный художник, как Настя Волочкова балерина. Трепета его обложки у меня не вызывают.

-         А я бы не отказался, если бы он мою книжку оформил…

-         Нет, мы тщательно выбираем обложки своих книг. Пока рекорд – 79 вариантов. Ну что делать, если не выходит каменный цветок! Не нравится – убираем, «убиваем», художники переделывают.

-         У меня над рабочим столом висят две ваших наклейки из «Менеджера мафии». Я их прилепил для своего начальства: «Обиды смываются деньгами. Большие обиды – большими деньгами». А у вас самого есть любимый афоризм из «Менеджера»?

-         «Лучше быть некрасивым, чем бестолковым».