Ольга Фомина: откровения рекламного фотографа

«Автора об асфальт!»

Часть вторая

Тем, кто еще не знает, кто такая Ольга Фомина, рекомендую прочитать первую часть нашего разговора. Для тех же, кому вчерашнее читать лень, скажу, что она – преуспевающий рекламный фотограф, один из творцов мира глянца и гламура, плюс автор нашумевшей книги «Я решил стать женщиной».

– Ольга, простите за бестактный вопрос: а кто вас назначил «одним из лучших фотографов России»? Кроме, как на вашем сайте и на обложке вашей книги, нигде подтверждения этому я не нашел...

– Хороший вопрос! «Лучший», «один из лучших» – в любом случае звучит нескромно. Но тут ведь работают законы рекламы. Что напишешь про стиральный порошок? Что он – лучший!

– Минуточку! Во-первых, вы – не «Ариэль» и не «Тайд». Порошок можно протестировать, сравнить с другим стиральным средством и почувствовать разницу. А фотография – это…

– …это субъективная вещь, нематериальная. Но фотография – это моя профессия и та область, где я чувствую себя уверенно. Да, я выбрала такой способ саморекламы. Разве превосходные степени не употребляют в ней? «Сверхновый Civic», «самые низкие проценты», «самый лучший фотограф»… Ничего лучше еще никто не придумал. Я вижу, у вас это вызвало приступ озлобленности?

– Боже упаси! Приступ удивления…

– Я на каждом сайте подобное читаю: мол, у них лучшая студия, лучшие фотографы, лучшие дизайнеры. К примеру, Боря Бендиков придумал себе, что он культовый фотограф…

– Нет, это я ему придумал. Или был одним из тех, кто его так публично назвал. И Боря Бендиков, кстати, при желании всегда может на мое мнение сослаться: «А это не я, это Васюхин так думает».

– Ну, культовый, так культовый… Просто написать о себе: «хороший фотограф» – глупо, а писать: «я – фотограф с большими возможностями, и техническими, и творческими» – скучно. Технические возможности у меня выше, чем у большинства, единицы, у кого они равные со мной. А творческий я человек или нет?.. Творческих людей у нас гораздо больше, чем материально обеспеченных. Вообще, по поводу: лучший, культовый или бриллиантовый… Несколько раз я слышала от кого-то, что я вхожу или в пятерку или в тройку лучших фотографов. Люди, это говорившие, известны вашей аудитории, они занимают хорошие позиции в индустрии. Я же на подобные комплименты всегда реагировала с недоумением, но кивала головой: согласна я… Был такой великолепный фотограф Дмитрий Власенков, надеюсь, многие его помнят. Царствие ему Небесное! Мы не были с ним знакомы. История такая: его смерть была ожидаема, и один из его постоянных клиентов спросил: кого он рекомендует, к кому им обращаться, если что случится? Можно, конечно, задуматься об этичности подобного вопроса. И Дмитрий назвал две фамилии, в том числе мою. После его смерти они стали давать мне заказы, ну и рассказали эту историю. Было и приятно, и неловко... Как будто чужие деньги в карман кладу. Лучше бы он жил, а с деньгами… хрен с ними. А кто вносит в эти «пятерки», «тройки», «десятки», не знаю.

–  Народ!

 – Ну и хорошо. Мне уже не надо кого-то удивлять, не нужно наполнять свой сайт или проспект, набирать имена в портфолио и клиентский список.

Из книги Ольги Фоминой: «Доморощенный российский рекламный рынок не давал много солнечных мест для фотографов, а козырное место первого, оно везде одно, на то оно и первое. И Миша Королев накрепко прибил себя к нему гвоздями… А некоторые были совсем рядом, достойные, профессиональные, опытные, со студиями и дорогой аппаратурой, с теми же творческими и теми же техническими возможностями, но не первые. Не делится Удача на равные части, по законам природы кому-то всегда достается ее больший кусок». 

– Ваша специализация – портреты?

– Люди. Сюжеты. Раньше снимала все. В конце 80-х, будучи членом КПСС и работая в одной цековской конторе, я снимала натюрморты, архитектуру, интерьеры, все, что придется. И основная работа в те времена – съемка упаковок. И, кстати, если стоимость на что-то выросла, то цены на съемку упаковок упали из-за доступности цифровых камер.

– Свой самый большой гонорар можете назвать?

– Максимальные деньги, которые я получала? Все фотографы, не имеющие работы, расскажут вам «рыбацкие» истории: «Я за эту съемку взял пять тысяч! А вот за эту семь!» Это всегда очень глупо звучит.

– Вы амбициозный человек?

– В работе, да. А если говорить о человеческих качествах, во мне нет соревновательности, если я играю в какую-то игру, мне неважно – выиграю или нет. Мне хочется много работать и много получать. И жить хорошо! Пусть все живут хорошо и богато. Но фотографы – народ достаточно говнистый. Бывает, фотограф получил заказ и вдруг узнает, что посредник взял больше и начинает страшно возмущаться. А я восхищаюсь, если мой агент может меня продать дороже.

– Бывали случаи, что вас «кидали»?

– Лишь однажды в начале 90-х годов мне долго не отдавали деньги за съемку. Для меня важны были уже не деньги, а избавиться от этого состояния оплеванности. Я решила проблему с помощью бандитов, об этом лучше не писать. В те времена были эффективны «братки», а сейчас хорошо иметь знакомых чиновников. И я совершенно спокойно отношусь, когда оседают деньги в карманах посредников, даже если эти суммы больше, чем мой гонорар. Я получила свои деньги, остальное меня не касается. Бывают ведь гениальные люди, которые умеют «разводить» клиентов. Это тоже работа. 

– Вы предпочитаете 100% предоплату?

– Ох, Влад, что это у нас все разговоры вокруг и около денег?!

– Так вы же – коммерческий фотограф!

– Взять деньги – процесс очень простой и у меня отработанный. Неприятных прецедентов не было, я спокойно отношусь, когда мне отдадут деньги. С рекламными агентствами о предоплате не всегда можно договориться. Сейчас настолько все не то, чтобы организовано, а заорганизовано. Говорят: «Теперь платим только по безналу» или «Теперь платим только через месяц». Ну что же, нормально, лишь бы только получить деньги.

– Что-то вас раздражает в общении с рекламными агентствами?

– Размах. На съемках присутствует неоправдано много людей. Из-за постоянной и ненужной толпы, которую к тому же, если съемка происходит у меня в студии, требуется накормить, я никогда никого не могу запомнить. Иногда ребята ведут себя в студии очень по-свойски. И уже не хочется снимать. Но я всегда улыбаюсь!

– У вас на сайте сказано про обучение, которым вы можете заняться с «чайниками», и названа, по-моему, ломовая цена за одно занятие...

– $1 200. Опять про деньги…

– Что, находятся желающие?

– Мало. Приходят мейлы от странных людей: «Я готов работать стажером, ассистентом». Не могу сказать, что ко мне стоит очередь. Учеба – это не 45 минут, а съемочный день. Научить человека, рассказывая, невозможно. Нужно учить чувствовать... Мой первый ученик – бывший прокурор. Вообще, потенциальными клиентами, кроме бизнесменов, давно стали чиновники, депутаты и их девушки. И самые дорогие фотоаппараты за десятки тысяч долларов покупают именно они. Свой комплект аппаратуры я, к примеру, купила с рук у чиновника. Он приобрел себе «фотик» за $45 000 поснимать пейзажи. А через два месяца решил купить уже другую игрушку. Я гениально с ним торговалась, и он оказался в этом процессе податлив.

Из книги Ольги Фоминой: «…имея удивительную особенность покупать всякое говно, я купила и это».

– Сами вы продолжаете учиться?

– Да, иногда. Как в боксе. Нельзя повысить свой уровень без сильных спарринг-партнеров. Кроме, многочисленной армии снимающих, представляющей на рынке балласт, появляются сильные и интересные фотографы, вот за ними я и наблюдаю... Если нет интересной и сложной работы, то нет и роста. А если нет роста, то нет и интересной работы. Еще случаются творческие и прочие кризисы, но они для меня – движущая сила. Первая моя книга и недавно написанный роман – это как раз плоды кризиса и нового взгляда на себя. Сейчас есть планы снять два документальных фильма. В данном случае меня интересуют не деньги, а приобретение нового опыта. Боюсь, деньги придется потратить самой.

– Опять о деньгах!.. Вы обязаны быть психологом. Как вы поступаете с трудными звездными клиентами? Они снимались уже у ста фотографов и знают, с какой точки и в каком ракурсе их надо фотографировать.

– Звучит банально, но нужно находить контакт. Есть клиенты, о которых думаешь: «А нужно ли мне вообще с ними связываться?!» Приезжает Боря Моисеев, с ним еще человек 30. И возникает мысль: а не лучше ли мне от съемки отказаться? Я уже говорила: очень много людей в студии для меня – проблема, я сразу начинаю переживать, что меня обворуют.

– Это, Оля, называется, клептофобия…

– У меня никогда ничего не пропадало, хотя помещение большое. Здесь и сериалы несколько раз снимали, и ролики. За двадцать лет лишь однажды украли часы. А за последний месяц – три кражи. Не самые дорогие вещи пропали, но все-таки... Дело не в деньгах – как идиотка ходишь по студии, ищешь… и не можешь вычислить конкретного человека, плохо думаешь сразу обо всех… К вопросу о звездных клиентах. Когда снимаешь рекламу, речь идет об одном кадре, все расписано. И я выступаю чаще как технолог, делаю то, что от меня хотят. С артистами сложнее – нужно придумать сюжет, предложить, убедительно озвучить. Я перед съемками волнуюсь, переживаю. И не каждая съемка удачна. Два года назад Марину Хлебникову плохо сняла. До этого семь раз ее фотографировала, и все сопровождалось восторгами. На восьмой раз не вышел «каменный цветок». Можно назвать кучу причин: почему плохо, но кто снимает, тот и виноват. Я ее пересняла, вышло еще хуже. Позвонила ее пресс-атташе: «Приезжай, забирай деньги». Да, вернула деньги за ту съемку...

Из книги Ольги Фоминой: «На Орбакайте обращали внимание все, что меня уже давно сильно раздражало. Этот плакат с Кристиной, снятый для рекламы итальянских колготок Azira, был далеко не лучшей фотографией среди многих других, висящих на всех имеющихся в студии стенах. Были фотографии, которые не содержали в себе известного народу лица, но при этом несли в себе настоящую красоту и силу, в них была оставлена частичка моей души, это были очень эмоциональные, зрелые и полноценные работы, которыми я гордилась. Но лица известных, популярных людей, хоть убей, все равно привлекали внимание несравнимо больше, чем эти, сделанные со всей душой картинки».  

– Многие ваши модели снимались в этом кресле, в одних и тех же позах. Как боритесь с кризисом идей? Откуда черпаете новые сюжеты? 

– Специально я ничего не делаю. Тут зашла в гости к одному фотографу. «У меня завтра съемка. Надо подпитаться, – говорит, – посмотреть журналы». Мне было стыдно и странно, что он произнес это вслух. Я так не делаю. Новые идеи – промысел Божий.

– Говорите о Боге, а сами сделали арт-выставку «Хочу быть Дьяволом!» С чего вдруг?

– В студии появился человек, сказал: «Я – дьявол! Я – антихрист!» Предложил сделать выставку работ с его участием. Вначале я испугалась, были большие сомнения. Но опять же этого искушения я не выдержала, погналась за длинным рублем. Полгода снимала. 69 работ на тему жизнь и смерть, добро и зло, Бог и дьявол. Целая поэма.

– Транспаранты в вашей студии с этой выставки?

– Да, была демонстрация перед галереей. Как всё в наши времена, демонстранты были проплачены. Этим занималось пиар-агенство. Какие-то нанятые люди стояли с плакатами, скандировали. Я даже постояла среди них. Было весело! Подходили журналисты: «Вы откуда? Кто вас собрал?» – «Мы христианская община». Женщина лет 50-ти: «Я тут от лица молодежи!» Я сама орала «Долой дьявола! Автора об асфальт! Куда вы идете?!» Сама себя развлекала… Для вернисажа придумала сценарий, что тоже явилось развлечением: у входа стоял катафалк, в галерею внесли Льва Новоженова в гробу. Была финансовая возможность сделать все, что угодно, и получилось нескучно.

– Вашу скандальную книжку «Я решил стать женщиной» кто-нибудь обвинял в том, что она написана, чтобы разрекламировать себя как фотографа?

– Да, были обсуждения в каких-то форумах: «Это сделано специально для рекламы». Но сразу заходит речь о смене пола, и что это мной тоже сделано для промоушена!

– «В погоне за дешевой популярностью!» Какая тупость так думать!

– Это очень серьезный шаг, и глупо даже предложить, что такое возможно сделать ради промоушена. Более того, я вообще думала: если я так поступлю, останутся ли у меня клиенты? Какой уж тут промоушен... Меня абсолютно не грело: не иметь работы из-за воплощения своих нелепых и идиотских желаний. Кто-то демонстрировал деликатность, от кого-то я ощущала поддержку. К примеру, Сергей Синцов в деликатной форме пытался донести до меня реакцию клиентов, что, конечно, было для меня и важной информацией и опять же поддержкой. Если с человеком что-то не так, это всегда заметно. Я никогда особо не скрывала своих стремлений и желаний. Не трубила на каждом шагу, но если с людьми близкие отношения, они об этом знали. Клиенты не разбежались, но и никакого дополнительно промоушена это мне не принесло… И написать книгу – ну, вы-то, Влад, сами знаете – это большая работа. Я, кстати, не люблю сидеть за компьютером.

– А кто любит? Денег книжка вам не принесла?

– Как она может принести деньги?! Надо иметь тиражи, как у Донцовой, тогда и будет какой-то вменяемый гонорар. Естественно, я писала не из-за денег. У меня была мысль, что если начну сочинять книжки, будет занятие на старость. Я думаю о неизбежно приближающейся старости. Смотрю на пожилых фотографов, которые заказов имеют мало, а амбиции у них по-прежнему большие, и меня их положение пугает и удручает. Вообще положение пенсионеров вызывает боль. Что-то в нашем государстве «не так», чтобы не сказать резче... Поэтому пока работается, надо работать. Много работать.

Из портфолио Ольги Фоминой