Жизнь без мобильного

Раньше я знал только двух людей, которые принципиально не пользуются мобильным телефоном – это польский режиссер Кшиштоф Занусси и российский миллиардер Михаил Прохоров. Недавно к их компании пришлось присоединить Павла Егорова, директора студии Ego Pro, моего старинного приятеля. Мы затеяли с ним один забавный радиопроект, пока, правда, все буксует, и я злюсь, что не могу дозвониться до Павла…

- Я понимаю, что у богатых свои причуды и, как сказал мне однажды пан Занусси, у него имеется помощник, у которого всегда при себе включенный мобильный. Но тебя-то какой черт дернул отказаться от такого достижения цивилизации?

- Коллеги по студии меня тихо за это ненавидят…

- И правильно делают!

- А заказчики, возможно, считают это легким психическим расстройством...

- Ясное дело, фрик!

- А девушки, с которыми мне иногда еще удается познакомиться, думают, что я просто не хочу давать им свой номер.

- А ты просто-напросто боишься заработать рак мозга?

- Нет, я пользовался этим адским девайсом с 1997 года, и мне надоело. Надоела эта «бомба в кармане», которая в любой момент может заставить тебя развернуться на 180 градусов и бежать, сломя голову. Надоело, что вечно не хватает времени просто побыть одному. Мне нужен один час одиночества в день, чтобы не сойти с ума…

- Ну и отключи на этот тихий час мобильник!

- Да и какой телефон, если есть электронная почта и скайп? Я могу перелистать всю свою переписку, а не перезванивать заказчику, чтобы узнать, что он хотел от меня неделю назад… А свидания с любимыми девушками?! Недавно договорился встретиться у метро, прождал 40 минут, а она не пришла... Кайф ожидания – это вам не пошлое: «Алло, ты где? – Я в пробке». И если я действительно нужен человеку, он всегда найдет, как со мной связаться. К тому же, в студии есть стационарный телефон.





- Кстати, как дела в твоей студии, она же креативный бутик?

- По-разному... Иногда выбираешь между поездкой на метро и пачкой сигарет, а иногда не понимаешь, откуда заработалась такая большая куча денег... Но деньги в нашей работе – не главное. Главное – результат, а результат – это не то, что в кармане, а то, что в эфире. Можно, конечно, «включить говномет» и штамповать объявления, много и за копейки, но разве такая работа будет приносить радость? Поэтому мы стараемся пореже включать это грозное оружие. Мы – маленькая студия, которая делает ролики. Тихо сидим в своей уютной мансарде, варим кофе на песке, любуемся на Кремль в лучах заката, придумываем очередные шедевры про таблетки от импотенции и стараемся радоваться каждому прожитому дню. И выходить во внешний мир мне хочется все меньше и меньше.

- А как протекает твоя личная творческая жизнь?

- С 11.00 до 23.00 я живу на студии, но для меня это – жизнь!.. Хочу вырваться из формата «30 секунд на одну мысль», придумываю всякие разные проекты с артистами и музыкантами. В одном из них участвуют композитор Алина Ненашева и Сергей Чонишвили, входящий в число моих любимейших актеров. Не буду раскрывать интригу, но, надеюсь, со временем все услышат это в эфире одной из немногих станций, ориентирующихся на интеллигентную публику. Может, устроим перформанс на «Красном Октябре»… А в начале марта я улетаю в город-герой Нью-Йорк, хочу открыть там филиал нашей московской студии. При этом я буду продолжать работать «на Москву» и как копирайтер, и как композитор, и немного как арт-директор, и даже как диктор, современные технологии вполне позволяют такой стиль работы.

- Извини, но кому нужен в Нью-Йорке филиал твоей студии? Ты всерьез веришь в перспективность этой затеи? Может, ты просто эмигрировать собрался?

- Нет, я вернусь в середине мая и сразу полечу в Новосибирск, жюрить «Идею». Студия в NY – это, наверное, самая грандиозная афера в моей жизни, если не считать открытие московской студии в 1997 году. Афера, разумеется, в хорошем смысле этого слова. Надо попробовать, иначе точно не получится! Конечно, есть кое-какие задумки, но их пока рано анонсировать. Могу лишь сказать, что все основные вещи будут записываться в Москве. Там нет таких актеров.

- В Америке нет актеров?!

- Я русскоязычных имел в виду. А работать там буду я и Наталья Щербакова, наш копирайтер. В нашем распоряжении окажется своя небольшая студия. Правда, вида на Кремль, как сейчас, не будет...

- В свое время, помню, ты носился с идеей фестиваля радиорекламы, обещал сделать его конкурентом и образцом для ММФР. И что в результате?

- Идея так и осталась нереализованной, но больших сожалений у меня это не вызывает. Такой проект, как малое дитя, требует 100% внимания своих родителей, а родители всегда на работе. Да и, к тому же, есть прекрасный томский фестиваль «Сибирский децибел», специализирующийся именно на радиорекламе, лучше поддержать его. Если он еще жив, конечно. Несколько лет назад этот пациент был скорее мертв, чем жив... Я начал проводить воркшопы. Мне кажется, на данный момент такая форма обмена информацией более востребована, чем фестивали.

- А вообще, что происходит на рынке радиорекламы? Как-то давно за ним не слежу…

- Как мне кажется, не происходит ничего или почти ничего. Тихо в лесу... Нет, открываются какие-то новые, непонятные мне станции, а на старых все, как обычно. Грамотному русскому языку все хуже и хуже... Вообще, радиореклама – самый статичный рекламный жанр. Что можно придумать, кроме монолога, диалога, сценки или песни? Меняется лишь музыка, шумы и различные звукорежиссерские «примочки». 3D здесь пока не придумали. Этим мне и нравится моя профессия: всегда пытаешься сделать что-то индивидуальное, отличающееся от соседей по рекламному блоку, имея в своем арсенале только слово, музыку и… паузы!